Любовь товарища схватила своей мозолистой рукой.
В семье генерала шок. Гришин привозит молодую жену в воинскую часть, в Полтаву, получает комнату двенадцать метров в двухкомнатной квартире, в другой комнате Рем Тусеев с женой.
Родители жены помогли приобрести мебель. Гришин тщателен в отборе вещей, будь то одежда, обувь и прочее. Мебель хорошая, еле влезла в комнату, пришлось на одно окно поставить шкаф.
*
Милая девушка очень начитанная, но, очевидно, еще не всё прочитала. Когда Гришин приезжал с работы, она продолжала читать. В отличие от друга Гришин не планировал пользоваться столовой. И прачечной. И в отличие от друга не предохранялся. Начались семейные сложности. Короче говоря, Гришин отвозит беременную жену обратно в Москву и женится на дочке генерала, оправившейся от шока.
Однако теперь в шоке оказались товарищи Гришина по комсомолу. На комсомольском собрании Рем и другие осудили безнравственность обывателя и мещанина Гришина, потребовали исключения из комсомола. До этого не дошло, вскоре Гришин перебрался на службу в Ленинград.
Позднее Колесов встречался с ним в Ленинграде. Жена Гришина высокомерно отозвалась о жене Колесова, приезжей из провинции: «небось всю квартиру забила коврами и хрусталем». Он оборвал все контакты.
*
В следующем эпизоде моральная неусточивость была всего лишь одной из компонент конфликта. Который возник вокруг фигуры начальника отдела Кулешина. Колесов был его заместителем. Два года назад Кулешин предложил ему эту должность, и эти два года они работали спокойно.
Недавно Кулешин привел в отдел для выполнения научных работ двух молодых, серьезных мужиков: кандидата технических наук и аспиранта.
Беспорядок в работе всегда был присущ Кулешину – опаздывать или вообще не приходить на назначенные встречи, полностью исчезать на день-два и т.п.
Разбросанность, беспорядочность были сутью Кулешина во всем. Указания и задания менялись, новые неожиданные требования выдвигались с напором, доходящим до хамства. Женщины восхищались – талант, чуть ли не гений, некоторые, как говорится, писяли от восторга.
Колесов не возмущался, спокойно делал свое дело, полностью закрывал текущие дела – планы, отчеты.
Однако новые сотрудники сначала удивлялись, потом стали возмущаться. Чаша терпения переполнилась, когда они обнаружили свои статьи в печати за подписью Кулешина. Даже директора печатались в соавторстве с согласия благодарных подчиненных. Кулешин брал не по чину – и нагло, и глупо.
