Не спасовали люди и здесь. Скальпель автоматически перешел в пружинные руки медсестры, а во взрезанную мякоть погрузились пальцы хирурга, обтянутые резиной перчатки. Но тут же резким движением изъял он руку из недр больного, и на свету эатрепыхало это нечто ставшее на пути скальпеля - прямоугольная, трепещущая, как пойманная рыба, но плотная на ощупь пластинка, испещренная четкими письменами. Она колыхнулась несколько раз, озаряясь молочно-розовыми, идущими из средних слоев тонами, и... напрочь окаменела.
Впоследствии и оперирующий и ассистент во всех инстанциях единогласно заявили, что пластинка трепетала как живая. Эксперты только головами качали.
- Чисто нервное, эффект психической перегрузки, - говорили эксперты прочности. - Машины, разрывающие материалы, сломались, пластинка же осталась цела. Камень!
Трудно, конечно, противостоять убедительности актов. Документация! Но хирург точно помнил, как трепетала в руках вынутая пластина. Рыбье биение ее он ощутил не только зрением и слухом, но и костяком пальцев, утонченной плотью своей, а плоти мы верим больше, чем глазам, ушам, графикам и документам, вместе взятым.
- Поймите, - говорил он экспертам, - твердая пластинка такой конфигурации не может безболезненно вписаться в ансамбль живущих тканей. Она обязана быть эластичной.
- А теория молекулярного строения? - козыряли материаловеды. - Какая, спрашивается, структура способна к подобному перевоплощению? За считанные-то секунды.
- Тем не менее, - чеканил хирург, - человек содержал прямоугольник неопределенно долгое время: на покровах пациента не было ни швов, ни надрезов, все заросло. Пластинка не мешала ему. Операция потребовалась из-за обыкновенного внутритравматологического гнойника.
- Больному ничего не мешало? - поддельно оживлялась комиссия. - Так давайте устроим опрос больного!
Такой ход мысли откровенно лишен логики, но очень уж хотелось всем своими глазами взглянуть на чрезвычайную личность.
Разумеется, хирург не сразу рискнул приступить к странному в стенах учреждения, волнующему кровь разговору.
- Прекрасная у вас перистальтика, - вскользь замечал он, будто случайно задерживаясь у заветной койки, - показательное отсутствие вредной микрофлоры...
- Ничуть не удивлен, - хладнокровно соглашался пациент, - первая болезнь за все протекшие времена. (При слове "все" он едва уловимо усмехнулся.)
Перед глазами хирурга прошло много мнимых здоровяков, бравирующих несокрушимостью организма, с показным шиком бросающих взгляды на острия хирургических инструментов - эх, до поры до времени! Но здесь привычные мерки не подходили.
