Наиболее полезной была информация, которую я получала быстро, на интуитивном уровне, возможно, потому, что у собак отсутствует абстрактное представление о будущем. Я заметила, что подчас еле заметный поворот тела может иметь большое значение. В один прекрасный день меня осенило. В тот вечер, до того как приготовить собакам корм, я положила на тарелку крекер. Потом я взяла собачьи миски и поставила их вперемешку на скамейке. После этого я взяла с тарелки крекер и съела, создав впечатление, будто достала его из собачьей миски. Я подошла к этому с точки зрения стаи. Что они видят? Что я ела из их мисок. Что для них это означает? Что я — вожак.
На этот раз у меня не было цели исправлять плохое поведение. Во время кормежки особых проблем не возникало, наоборот, в это время животные ни на что не отвлекались и вели себя лучше, чем когда-либо. Я давала каждой собаке корм в отдельной миске, расставляя их по кухне и коридору. Каждая знала свое место и, не считая привычки проверять миску соседа, вела себя очень хорошо. В этом случае мне просто хотелось закрепить у них представление о себе, которое я доносила в другие моменты.
Собаки сразу почувствовали: что-то изменилось. Помню, как они посматривали на меня, словно пытаясь понять, что у меня на уме. Сначала все выглядело немного драматично. Псы поначалу прыгали, скулили, но быстро привыкли к ритуалу и терпеливо ждали, пока я сгрызу свой крекер. Казалось, они приняли новые правила игры, согласно которым я должна получить свое, прежде чем они смогут приступить к еде. После того как я ставила их миски на пол, они ели спокойно и с удовольствием. Происходящее доказывало им, что я — вожак их стаи, и было еще одной хитростью, которую я для них припасла. Приятнее всего в этой ситуации было то, что успеха я добилась, согласуясь с природой собак.
Надо сознаться, в то время я была очень довольна собой. Но жизнь имеет обыкновение бить нас по голове, и вскоре я получила сильный удар. В декабре 1994 года я потеряла своего любимца, Хана, а до этого, летом 1992 года, умерла Сэнди. Утрата Хана оказалась для меня очень тяжелой. Он значил для меня больше, чем другие собаки, мы с ним многое прошли, были вместе и в хорошие времена, и в трудные. Теперь у меня остались только Саша и Ким. Я страшно тосковала по ушедшим любимцам. А между тем, для того чтобы закрепить подходы, над которыми я работала, предстояло взять новую собаку.
