Послы были в официальной одежде. На Льве было папское облачение, золотая митра, пурпурная риза и плащ архиепископа. Мы не знаем, как он вел разговор с Аттилой, но тот увенчался полным успехом. Не только армии Аэция спасли Италию и вместе с ней все ценности мира, но и этот старый безоружный человек, папа Лев, ибо потом гунн утверждал, что видел, как высоко в небе его оберегают могучие фигуры святых Петра и Павла, — и он склонил голову. Аттила согласился отступить и вывести свои войска из Италии и империи. Этого потребовал от него новый глава церкви, цивилизации и христианства. Им был папа.
Условия заключенного договора были весьма сомнительны и даже позорны для старых римских идей, потому что они безоговорочно оговаривали ежегодную дань гуннам и, более того, не было оговорено никакой компенсации за разрушения, причиненные Аттилой. Но все это меркло перед тем главным, чего добился Лев. Италия, воплощавшая дух Запада, была спасена. И хотя, как можно предполагать, Аэций не имел прямого отношения к этому успеху, и он, и Маркиан косвенным образом способствовали ему не меньше, чем сам Лев. Разве римские армии ничего собой не представляли, разве не существовало угрозы Византии перерезать линии снабжения Аттилы?
Аттила отступил потому, что, как и другим варварам, ему «не оставалась ничего иного». Но даже и в этом случае он не осмелился пересекать Альпы по своим старым следам, потому что Маркиан уже в полной готовности был в Мёзии, горя желанием столкнуться с Аттилой и покарать его. Вместо этого путь отступления гунна лежал через Верону, которую он разрушил; там же он пересек Альпы и, опустошив Аугсбург, пропал, как выяснилось, навсегда, уйдя в темноту своих варварских краев, где бушевали северные бури.
Глава 9
АТТИЛА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ДОМОЙ
Таково было возвращение, увенчавшее неудачу Аттилы. Он хотел взимать дань со всего мира, но, в последний раз пересекая Дунай, знал, что его желания не исполнились, а надежды мертвы. Первый удар он нанес по Востоку и почти уничтожил его, но так и не смог взять Константинополь. Он вторгся в Галлию, превратив ее города в груды развалин, но не разгромил армии Аэция. Он мечтал покорить Рим, что стало бы предметом его гордости, но папа Лев заставил повернуть его обратно еще до того, как Аттила форсировал По. Каждое его нападение кончалось долгим отступлением; пусть даже он обратил в руины сотни городов империи, в конечном итоге он ничего не добился. Сломленным человеком он вернулся за свой деревянный частокол в сердце Венгрии — ничто из его надежд не исполнилось, все успехи обратились в прах.
