Мейсон невольно рассмеялся.
– Кого-кого?
– И не пытайся перевести все в шутку. – Полли погрозила ему пальцем перед самым его носом. – Тебе не удастся исказить истину.
– О какой истине ты говоришь?
– О нашем так называемом браке. О том, что ты обращался со мной так, словно в голове у меня нет ни единой извилины!
– И все равно мне невдомек, о чем ты ведешь речь! – обескураженно воскликнул Мейсон.
Если бы на месте Полли была в эту минуту другая женщина, она непременно поверила бы ему. Но Полли слишком хорошо знала бывшего мужа.
– Ты предпочитал ходить на светские приемы без меня, потому что считал свою маленькую женушку неотесанной деревенщиной.
– Что?!
– Да-да. Поначалу ты брал меня с собой, но потом решил, что получишь больше удовольствия, если я посижу дома.
– Один из нас определенно сошел с ума. – Дик развел руками. – И это явно не я.
Полли только саркастически хмыкнула.
– Или ты вообразила, что у меня отшибло память и я напрочь забыл, как ты всячески намекала мне, что тебе наскучили все эти приемы? – поинтересовался Мейсон.
– Не нужно все переворачивать с ног на голову, – возразила Полли, густо покраснев. – Возможно, мне действительно надоели твои благотворительные вечера, но…
– Наконец-то я слышу что-то похожее на правду!
– А что хорошего было в этих приемах? Мы ходили туда только для того, чтобы ты мог наутро прочесть свое имя в газетах!
Дик прищурился.
– Я должен объяснять тебе, что такое реклама? Все это шло на пользу моей фирме.
– Твоя фирма к тому времени уже процветала. Ты просто тешил свое «я».
– Ну-ну. Что ты еще скажешь?
– Только то, что, заметив мое нежелание посещать балы и вечера, ты должен был попытаться уговорить меня сопровождать тебя, как сделал бы на твоем месте всякий порядочный человек…
Мейсон коротко рассмеялся.
– Постой, ты говоришь на том же языке, что и я, или мне это только кажется? По-твоему, я должен был убедить тебя делать то, чего ты делать не желала?
– Понимай как хочешь.
– Нет, погоди! – Мейсон схватил Полли за руку. – Значит, ты ожидала, что я встану на колени и буду умолять тебя проводить вечера со мной, вместо того чтобы пропадать в литературном клубе, или обществе, или как там это называлось?
– Прекрасно! Продолжай в том же духе, перекладывай всю вину на меня. Это типично для тебя! Ты никогда не был виноват; всегда только я. Даже когда я делала попытки как-то развиваться…
– Вот оно что! Ты, значит, развивалась, а я, тиран и деспот, препятствовал тебе в этом.
