Едва девушки вернулись домой, они тут же связались со штабом.
— Требуй, чтобы скорее бомбили порт, — говорила Лена Наде. — Пусть не теряют времени...
Если бы Лена могла, она бы сама взялась за ключ — так не терпелось ей передать в штаб все, что она сейчас переживала. Но Надя признавала только краткие радиограммы, она тщательно выжимала из текста все эмоции.
В штабе проявляли беспокойство о судьбе девушек, требовали тщательной конспирации, приказывали не подвергать себя опасности. Предлагали Мише, если это необходимо, перейти на нелегальное положение. По тому, как усилилось звучание станции в эфире, Надя определила, что рация штаба уже вплотную придвинулась к Одессе.
Восьмого апреля в Румынию ушли корабли с немцами: теплоход «Альба», пароходы «Романия» и «Герцог Карл». В самую последнюю минуту, когда «Гейзерих» заканчивал погрузку, в порт вошли шесть «тигров».
Петри даже за голову схватился. Куда их грузить? И лишь с большим трудом удалось найти для них железную баржу.
Вечером Петри приказал всем покинуть порт. В него вошел отряд гитлеровцев, на рукаве у каждого была нашита пластинка в форме щита с надписью «Крым — Кубань»...
Миша забежал на минутку к девушкам сообщить, что в порт он не вернется и чтобы они за него не волновались, он найдет себе убежище.
Утром девятого апреля газета «Молва» вышла на грубой оберточной бумаге в значительно уменьшенном размере. В ней было опубликовано объявление «боевого коменданта» Одессы.
«В последние дни увеличились нападения цивильных особ на лиц, принадлежащих к немецкой и союзным армиям, — гласило оно. — Поэтому воспрещается всем цивильным гражданам оставлять свои квартиры.
Окна должны быть закрыты, двери тоже, но не на ключ.
Кто в противовес этому появится на улице или покажется на окне или у открытых ворот, будет без предупреждения р а с с т р е л я н.
Это предупреждение вступает в силу сегодня с 15 час. дня».
— Что же теперь нам делать?— спросила Надя, несколько раз вслух перечитав объявление.
— А сколько сейчас времени?
— Около двенадцати.
— Я сбегаю купить хлеба! Вдруг какой-нибудь чудак еще торгует! — сказала Лена.
Когда она вышла, улица показалась ей вымершей. Видимо, жители города из предосторожности выполнили приказ досрочно. Лена добежала до угла и вернулась ни с чем.
Около трех часов ночи с девятого на десятое апреля со стороны порта раздался глухой взрыв.
— Начали! — сказала Лена.
Она лежала рядом с Надей на жесткой кровати в полном мраке — тщательно занавешенное окно не пропускало даже слабого света — и чутко прислушивалась.
