Мы повернули влево и прошли мимо одной из машин. Я был готов к тому, что сейчас из обеих горохом выкатятся их седоки и схватят нас, совсем как в двухсерийном фильме «Заговор против Страны Советов» (Центральная студия документальных фильмов, 1984), ведь произошла передача опасного криминального пакета, он был уже не в руках у Дирка, а в моих.
«Ну не идиоты же они, — говорил я себе, — им известно, что я вчера заметил слежку за собой, это обязательно должно было меня спугнуть, да еще и милиционер проверил документы, так что исключено, чтобы я отважился на что–то, на чем меня можно схватить». А другой голос в ответ твердил: «Не пытайся рассуждать за них, это бесполезно. А вдруг идиоты?»
Другой голос принадлежал, как видно, очернителю советской действительности, ибо оказался не прав. Никто на нас не кинулся. Оставив несгибаемых андроповцев наедине с их трудностями, мы дошли до фуникулера, спустились на Подол и там расстались. В те годы, чтобы воспользоваться киевским фуникулером, надо было опустить в щель турникета всего лишь двухкопеечную монету — как в уличный телефон.
В последнюю минуту я спросил у Дирка, уверен ли он, что в пакете нет калькулятора, не поручали ли ему передать мне таковой: «No calculator, no small computer?» — кто–то из доставщиков, помню, называл эту штуку компьютером. «Ноу, ноу», — уверенно качал головой Дирк. Да, у него был калькулятор для нас, но он вчера вечером нажал в углубление «Reset» на его донце, чем стер все записи, какие там только могли быть. Разумеется, этот диалог следовало провести еще во дворе, но я забыл тогда.
Чтобы поскорее удовлетворить законное любопытство моих опекунов, я первым делом поехал на вокзал и оставил полученный пакет в ячейке камеры хранения — проверяйте, дорогие товарищи. Забрал я его через несколько часов, уже перед самым поездом. Самому же мне не удалось ознакомиться с полученными подарками до самого Судака, все было как–то не с руки, постоянно вокруг толклись люди — сначала в плацкартном вагоне, потом в автобусе.
Я так и не смог ответить себе, убедителен ли набор вещей в пакете, с точки зрения гипотезы, которую я старался внушить. По–моему, не очень: пара кроссовок, ярко–желтые женские брюки, набор фломастеров, темно–синяя футболка с аппликацией, изображающей картуз и трубку Шерлока Холмса, я носил ее потом года три, набор каких–то странных металлических пуговиц, крючков и заклепок для одежды, набор снастей для художественной штопки, синий картуз с козырьком, ну и, как обычно, растворимый кофе, печенье, витамины, еще какая–то ерунда и даже — о позор! — пакет сахара. Но они, видимо, предпочли поверить. Просто, чтобы не осложнять себе жизнь лишний раз.
