В мозгу тут же всплыли искаженные яростью лица. Нанесенные мной же раны…
– Тьфу ты! – помотал головой я, отгоняя все это прочь. – Слишком реалистично. Но что это тогда?! Колоссальная инсценировка? Так я не настолько важная птица для подобного. Может телешоу типа «Дом 2»? Только тут что-то фэтезийное. Хм, очень кровавое шоу. И меня похитили, чтобы заставить в нем участвовать!.. Мда, вот так вот и рождается паранойя. Как насчет других вариантов? Может меня закинуло в другой мир? Хе, значит дальше должно быть торжественное наречение меня Избранным. И не менее торжественное вручение Священного Оружия, с последующей отправкой в поход против темного Властелина… Я представил себе эту картину и только хмыкнул.
– Забавное зрелище должно быть, – улыбаясь продолжил я. – Даже и не знаю, что мне больше нравится. Всемирный жидо-массонский заговор или «героическая эпопея»… Наверное, остановимся на заговоре. Хоть не так фантастично выглядит. А там видно будет. В любом случае сперва необходимо разжиться деньгами. Для этого подойдут мои трофеи… Хотя нет! Это может немного подождать, а вот…
Мне вдруг захотелось взглянуть на себя со стороны, и я поискал глазами зеркало. Оно обнаружилось в углу. Это было прекрасное ростовое зеркало в деревянной резной раме. Подойдя к нему, я взглянул на себя и на время потерял дар речи. С другой стороны на меня смотрел некто с белыми, как снег волосами и абсолютно черным лицом. И только хорошенько приглядевшись, я понял, что это была всего лишь искусно выполненная маска. Губы маски были чуть-чуть приоткрыты, образуя при этом небольшую щель.
«Ну, хоть есть смогу, – с облегчением подумал я и тут же добавил, – А вот побриться теперь будет весьма проблематично».
Посмотрев на себя в зеркало еще раз, я заметил и другие изменения. Весь торс, руки, а, закатав штанину, я убедился, что и ноги тоже, покрывала странная татуировка. Она змеясь охватывала все тело, образуя причудливые, порой гипнотические, узоры. Но в отличие от обычных, эта была нанесена белой, чуть светящейся, краской. «Славно, – подумал я. – Теперь все запуталось еще больше».
Налюбовавшись собой любимым (самое место в кунсткамере), я продолжил обыск комнаты, на этот раз в поисках своей одежды. Обнаружилась та в кресле, рядом с кроватью. Выстиранная и аккуратно заштопанная. Сапоги, стоявшие рядом с креслом, блестели как новенькие. В поле зренья не наблюдалось только плаща, но если учесть в каком состоянии он остался лежать на земле, то я бы, пожалуй, больше удивился, увидев его здесь.
