— Поздравляю, товарищ Пчелинцев. Болгарская «Надежда» оправдала наши надежды, — сказала она.
— Как говорит наш друг Христо, точно така. Оправдала. Но корабль теперь под арестом.
— А что с нашими товарищами?
— Операция по их спасению удалась. Правда, не обошлось без жертв. Погибла чудесная женщина, ты ее не знаешь, она севастопольская, вернее, из Одессы... Мария Нежданова, однофамилица известной московской певицы и сама способная певица... Из рабочей семьи. Отец — старый большевик. Работала с нашими в Севастополе... Хорошо работала. Красивая, находчивая, смелая. Ей бы только жить и жить, доставлять радость людям своим пением. Она ночью, спасая французскую коммунистку, погибла. И знаешь кого? Невесту Жоржа Бланше, Сюзан. Я все думаю, Дина, оценят ли потомки, — он показал на детвору, лепившую снежную бабу, — все величие поступка таких, как Маша Нежданова? Ведь наряду с видными деятелями в революции принимали участие тысячи рядовых соратников — скромных, беспредельно преданных партии, народу, верящих в победу народного дела. Многие из них погибли.
— Потомки будут помнить и чтить революцию, — ответила Дина, которую до глубины души взволновал рассказ Пчелинцева. — А революцию делали такие, как Маша, как ее севастопольские друзья, как наши питерские...
— Не забудь одного скромного москвича, — улыбаясь одними глазами, сказал Пчелинцев.
— Какой ты москвич? Ты тоже наш, питерский, — в тон ему ответила Дина.
— Не скажи, у меня в Москве прямо хоромы — отдельная комната. Дина, поехали в Москву, а?
— Не соблазняй, Ваня. В Питере у меня множество дел. Надо кончать учебу. Раз. Тимка тоже на моей совести. Два. Ну а третье — и самое главное — со дня на день жду возвращения своих.
— Бланше и Балев в Париже свяжутся с ними.
— Это будет очень кстати. Но они, к сожалению, не исцелители.
— А тот исцелитель, значит...
— Да, оказался просто-напросто шарлатаном. Неизвестно еще, что было бы с Костиком, попади он в его грязные руки. А Леопольд уже хотел было заплатить этому авантюристу большой гонорар. Кошмар какой-то! А каково все это Аннушке? Я вот думаю, думаю: как им помочь?
* * *
Средства на существование у Грининых иссякали. Анна Орестовна решилась на то, чего она не могла себе представить еще совсем недавно, по приезде в Париж. Она подписала контракт.
В парижскую квартиру Грининых пожаловал гость — импресарио Фажон. Он вел разговор с Анной Орестовной, но то и дело обращался к ее мужу и Леопольду, ища у них поддержки.
