— Красные прорвались. Кто бы мог подумать! Вот-вот будут здесь. Но мы им преподнесем подарочек! Пустим в расход матросика. Господин капитан, хотите посмотреть, потешить душу?
И тут Агапов увидел матроса. Он шел спокойно, весь его вид выражал безразличие, словно его вели не на расстрел. Поравнявшись с телегой Агапова, Василий замедлил шаг, бросил быстрый взгляд на капитана и срывающимся голосом произнес:
— Писать будете... поклон передайте от земляка тверского, матроса... А мы с вами, помните, на вокзале...
Неподалеку разорвался снаряд, загремели выстрелы, раздались громкие крики. В село вихрем ворвались красные конники.
* * *
Опять допрос. В той же канцелярии, где белые допрашивали Василия. Только теперь в роли подследственного был капитан Агапов. Иван Пчелинцев обратился к нему:
— Вы-то за что воюете, Александр Кузьмич? Ни поместий, ни фабрик, ни капитала у вас нет. И не было.
— У меня есть родина! Россия! — с вызовом ответил Агапов.
— А у нас что?
— Вы уничтожаете все, что создавалось народом веками!
Пчелинцев продолжал оставаться невозмутимо спокойным:
— Что ж, Александр Кузьмич, так и быть, спишем это на вашу политическую... малограмотность. Учтите, господин капитан, если кто и спасает Россию от вековой отсталости, от гнета и бесправия, то только большевики, наша партия. У вас еще есть время приглядеться, поразмыслить над происходящим. Ваши предки — да что там далекие предки! — отец ваш был простым служивым человеком. Вот и вы послужите своему народу. Не генералу Покровскому, а народу. У вашего генерала миллионное состояние. Правда, все отобрано революцией. Но счетик в заграничных банках сохранился. А у вас? Капитанское жалованье? Или просто амбиция? Офицерская честь и все такое? Подумайте, подумайте, Александр Кузьмич. Ваша родственница выбор сразу сделала. С народом пошла.
— Так пошла, что до Одессы дошла, — сердито буркнул Агапов.
— Она с народом, это главное, — твердо произнес Пчелинцев.
* * *
Заграница принимала первых эмигрантов из революционной России. Париж, Варшава, Прага, София, Белград, Афины, Стамбул стали пристанищем для тех, кто наспех покинул Петроград, Москву, Киев, Одессу... Эти люди были уверены, что уезжают из России временно. По стечению обстоятельств, по недоразумению Гринины тоже очутились за границей. Одесса не оправдала их надежд. В поисках специалиста, который бы спас зрение Костика, они направились во Францию. Большой пароход доставил Грининых в Марсель.
