— А ты не соглашалась, что Морис подлец. Она возразила:
— Нет. Морис не подлец. Это мужчина, который оказался между двумя женщинами и стал в тупик. Любой в подобной ситуации выглядел бы неблестяще.
— Он не должен был оказаться в такой ситуации.
— Это случается и с очень хорошими людьми.
Она снисходительна к Морису, потому что многое позволяла Шарлю. Но у них были совсем другие отношения.
— Я больше не думаю, что Морис хороший человек, — произнесла я. — Я открыла в нем низменные черты. Я не восхищалась его успехами — и тем уязвила его тщеславие.
— Здесь ты несправедлива, — возразила она с какой-то суровостью, — Если мужчина любит говорить о своей работе — это не тщеславие. Я всегда удивлялась, как мало тебя заботит работа Мориса.
— Я не могла сообщить ему о ней ничего интересного,
— Это так. Но ему, безусловно, хотелось, чтобы ты была в курсе всех трудностей, знала о его открытиях.
У меня возникло подозрение:
— Ты видела его? Он тебе сказал? Он тебя переубедил?
— Ты бредишь!
— Я удивляюсь, что ты перешла на его сторону. Если он хороший человек, тогда вся вина ложится на меня.
— Вовсе нет. Бывает, что люди не могут понять друг друга, но ни один из них не виноват в этом.
Раньше она говорила со мной другим тоном. Какие-то слова вертятся у них у всех на языке, а они не говорят мне их. Я вернулась домой, совсем упав духом. Какая резкая перемена к худшему! Практически все время он проводит у Ноэли. В те редкие минуты, что он отводит для меня, он избегает быть наедине: ведет меня в ресторан или театр. Он прав: это менее тяжко, чем оставаться там, где когда-то был наш с ним дом. Колетта и Жан-Пьер бесконечно внимательны. Они так заботятся обо мне. Как-то раз они повели меня обедать в симпатичное бистро в Сен-Жермен-де-Пре. Звучали прекрасные пластинки. Заиграли один блюз, который мы часто слушали с Морисом, и мне показалось, что в нем все мое прошлое, вся моя жизнь, которую скоро отнимут у меня, которую я уже потеряла. Вдруг, кажется, лишь вскрикнув, я упала в обморок. Почти сразу же я пришла в себя, но Колетта все видела. Она была крайне возмущена.
— Я не позволю, чтобы ты губила себя. Если папа так ведет себя с тобой, пошли его подальше. Пусть идет к этой дамочке, тебе будет гораздо спокойнее.
Всего лишь месяц тому назад она не дала бы мне такого совета. Если бы я была хорошим игроком, то сказала бы Морису, чтобы он уходил. Мой последний шанс состоит в том, что Ноэли, в свою очередь, начнет нервничать, устраивать сцены, предстанет в дурном свете. Но у меня нет желания истязать себя, я стремлюсь выжить.
