- Что это? - спросил командир.
- Орбитальный передатчик, - вскользь ответил незнакомец, явно но заботясь о доступности сказанного. - У вас есть еще формулировки? Вы их сами придумываете? - спросил он тревожно.
- Это Кант. Старина Кант. - И голос комиссара потеплел, как если бы речь шла о его драгоценном живом или мертвом товарище. - Заметьте акценты: "разумного существа", "все в его существовании", "все", "по его воле". Так вот, мы за счастье. А теперь сами разберитесь в соотношениях с этим бедности и богатства.
- Кант, Кант, - бормотал между тем незнакомец в свою шкатулку, запомнить, обязательно запомнить. - Из чего мы должны заключить, что интеллигентность, в которой заподозрил его Чиж еще в окопе, была, скорее всего, чисто наносной, ибо даже полуинтеллигент должен бы знать имя великого прибалтийского мыслителя.
- Ах, товарищи! - внезапно вмешался заместитель из своей тьмы. Неправильную линию допроса взяли. Бедность не порок, счастье не радость! Слюни, понимаешь, распускаем. Его, может, и забросили, чтоб он тут дезорганизовывал, зубы заговаривал. А правильная линия - вот она.
Сделав шаг, он оказался у лампы и властно вытянул руку вперед, пятерней наружу.
- Документы!
- Документы? - незнакомец не хотел понимать, о чем его спрашивают.
- Документы спрашивают, - сказал он в ларчик с дырочкой, будто советуясь с кем-то. - Какие документы?
- А вот такие! - страшно вскричал заместитель, чуя, что нет у незнакомца никаких документов, и отработанным движением бросил руку вперед. В пальцах его белела карточка с крупным, затертым на конце словом "Мандат".
Незнакомец осмотрел картонку, поразмыслил и нехотя произнес те слова, после которых, собственно, и началась фантастика чистой воды.
- Ну, если точно такой... - Ответным взмахом руки он выдернул из потайного кармана белый квадрат и поднес его к лампе. Крахмальная поверхность картона была девственно чистой.
- Эт-то зачем? - еще не понимая, вопросил заместитель.
- Документ, - пожал плечами щеголь-перебежчик, и тут все увидели, как на бланке проступило крупное слово "Мандат", а затем показались и остальные слова вместе с фамилией обладателя. Но фамилия-то была заместителева!
Короче, в руках замечательного щеголя оказалась копия документа - и какая копия! Лакированная, на александрийском картоне, не захватанная пальцами караульных. И как только на праздничной картонке вызрела последняя точка, документ пошел по рукам.
- Лихо! - заметил командир, кончив осмотр.
