– Я дрожу от страха, когда она сердится на тебя, – сказал Диего Милагрос, когда его жена ушла.
– Не переживай! Она знает, что мы правы. Но дело в том, что ей трудно в этом признаться.
– Я сейчас уже не так уверен, что мы поступили правильно, не выдав замуж Эмилию, как выдают всех девушек. Все новое вызывает тревогу.
– Еще большую тревогу вызывает все старое. А больше всего меня тревожит старик Диас. Не знаю, что и делать. Если он не захочет уйти, будет дьявольская заваруха. Избирательная кампания – просто фарс. Этот человек хочет, чтобы снова выбрали его. И чем большее число людей преследуют, тем непримиримее они становятся. Некоторые уже готовы взяться за оружие.
– Только бы нас миновала судьба Христа-искупителя, – сказал Диего.
– Завтра из Мехико приедут люди от Мадеро, чтобы убедить Сердана отказаться от идеи поднять вооруженное восстание и ограничиться законными методами.
– Не думаю, что они чего-нибудь добьются, – сказал Диего. – Кому удастся убедить этот котел страстей? Он хочет быть героем. И это очень опасно. Герои несут людям только диктатуры. Посмотри, во что превратился тот великий герой Республики, каким был генерал Диас. Поверишь ли, мне просто страшно. Одно дело – жить в обществе, достойном так называться, бороться за справедливость для других, чтобы самому ее обрести, и совсем другое дело – война.
– Они уверяют, что война будет короткой, – сказала Милагрос.
– Не бывает коротких войн. Начать войну – это все равно что разодрать перьевую подушку, – высказала свое мнение Хосефа, которая вернулась, неся чайник с чаем. – Поэтому мне нравится Мадеро. Он за мир.
– Он переигрывает в своей наивности.
– Он хороший человек. Как ты, – сказала ему жена.
– С той разницей, что мне не хочется быть ничьим вождем.
– Я оставлю вас с вашим извечным единодушием по этому вопросу и пойду посмотрю, как там демонстрация, потому что уже очень поздно.
– Не ходи, Милагрос. Если ты пропустишь один день, ничего не случится, – попросила Хосефа.
– Я и так уже все пропустила. Я хочу только узнать, чем все закончилось.
– Я хочу с тобой, – сказала Эмилия, совершенно бодрая, поднимаясь с пола.
– А ты откуда вылезла? – спросила ее Хосефа, улыбнувшись.
Диего взял с кровати подушку и снял с нее наволочку, чтобы пощупать перья. Они были такими мягкими, такими покорными. И сравнить войну с разорванной подушкой! Только его жена могла до такого додуматься.
Милагрос попрощалась и сбежала вниз по лестнице. Через десять секунд она захлопнула за собой входную дверь.
