– Дашь дома посмотреть? – шепнула я Лизе на ухо.
– Дура, – сказала она, не оценив очередную мою шутку.
– Где деньги? – спросил Дима.
– Я немного уже потратил, – забормотал Лаврухин.
– Это мы тебе простим, давай остальное.
Прижав к груди коробку с кассетами и двадцать восемь тысяч долларов, Лизка наверняка ощущала неземное блаженство. Больше нас здесь ничто не задерживало. Попрощавшись с гостеприимным хозяином, мы заспешили к выходу.
– Я не советую больше докучать Елизавете Григорьевне, – уходя, сказал Дима, – иначе я просто тебя убью.
Уверена, Лаврухин теперь хорошо подумает, прежде чем еще раз решиться на подобное свинство. Смотреть на его разукрашенную физиономию мне было очень приятно.
Мы бежали вниз по ступенькам и хихикали не то от счастья, не то от нервного перевозбуждения.
– Вообще-то я такого в жизни не видела, – садясь в машину, сказала Лиза, – просто как в кино.
– Димка у нас видишь какой, с террористами в переговоры не вступает, – поддержала ее я, – раз, два – и враг повержен, как вспомню, душа радуется.
– Хватит уже об этом, – улыбнулся мой жених, – в рукоприкладстве нет ничего хорошего, но тут я просто не мог сдержаться.
По дороге домой мы воодушевленно болтали о случившемся, Лиза без перерыва благодарила Диму, а я при этом раздувалась от гордости. Все, что мешало нам с Лизкой нормально относиться друг к другу, куда-то ушло, просто растворилось в воздухе, и теперь казалось, что мы всегда были хорошими подругами и не ругались по пустякам. За окошком мелькали дома, люди, деревья, в машине играла легкая музыка, и я вдруг почувствовала себя очень комфортно в своей новой жизни.
– Держи кассеты, – сказала я, протягивая нашу добычу Лизке, – может, все-таки дашь посмотреть?
– До чего же ты противная, Катька, – выпалила она, потом смутилась и тихо добавила: – Да и глупо там все, по-детски как-то.
– Так вот отчего ты переживаешь, боишься, что мы не сможем по достоинству оценить твое акробатическое мастерство.
– Это очень личное, мымра ты вредная.
– Ты их уничтожь побыстрее, а то опять попадешь в какую-нибудь переделку, – посоветовал Дима.
– Сейчас этим и займусь, порежу пленку на мелкие кусочки, – заверила нас Лиза, – оставляю вас наедине, я же понимаю, что жениху и невесте хочется поворковать без свидетелей. Дима, спасибо еще раз, ты меня просто спас.
– На моем месте так поступил бы каждый, – улыбнулся он.
