В первом же магазине я купила сумку, туфли и брюки, но душа требовала большего. Денег у меня скопилось достаточно, Илья выдавал их мне время от времени, но так как особых трат у меня не было, набежала приличная сумма. Мне нравилось тащить пакеты с покупками, оплачивать шмотки, особо не задумываясь о цене, заходить в примерочную, копаться в вещах на полках и делать все то, что свойственно любой женщине, неравнодушно относящейся к своему внешнему виду и имеющей возможность покупать себе самое лучшее.
– Все, – взмолилась Лиза, когда мы покинули пятый магазин, – даже я себе столько не покупаю.
– Это у тебя зависть проснулась, – улыбнулась я.
– Нет, я просто уже без сил, пойдем домой.
– Я тебя с собой не звала, так что не ной, остался еще один магазин, не могу же я жить без духов, кремов и лаков.
– Можешь, ты прекрасно обходилась без этого три года.
– Это было в прошлой жизни, – повела я плечом, – теперь все будет иначе.
– Я отдам тебе свою косметику, только пойдем домой.
– Нет, – сказала я, не отказывая себе в маленькой вредности.
Вообще-то, мне надо было послушать Лизку, потому что пакетов было столько, что ни на какую косметику рук бы уже не хватило. Но мне так хотелось всего и сразу, что я все же перешагнула порог парфюмерного магазина. К тому же Лизкины причитания двигали меня вперед с невообразимой силой. Сделав несколько шагов, я споткнулась и полетела на пол, пакеты мешали за что-нибудь ухватиться, и траектория моего полета, наверное, впечатляла. Лизка, споткнувшись уже об меня, повторила мой кульбит, и через секунду мы, копошась на полу, безрезультатно пытались встать.
– Вы чего развалились-то? – услышала я добродушный мужской голос.
Около прилавка стоял невысокий парень, в руках он держал странную сумку, на которой было написано вкусное слова «пицца».
– Чего стоишь, помоги встать! – резко сказала Лиза, выплывая из моря пакетов.
Парень поставил сумку на пол, наклонился и подал ей руку.
Как только Лизка оказалась на своих двоих, так тут же начала отчитывать меня на весь магазин. Меня обвинили в умышленном злостном поведении, в покушении на ее жизнь, в разгильдяйстве, в бесконечной тупости и еще во многих неприятных и бредовых вещах. Я покорно выслушала всю эту тираду.
– А вы, дамочка, вставать будете? – вежливо поинтересовался парень, глядя на меня.
– Вас как зовут? – строго поинтересовалась Лиза, как ни странно, помогая мне при этом принять вертикальное положение.
