— Господин Шекет, — мрачно ответил майор Фрумкин, выпятив челюсть. — Я объявляю вам от имени командования благодарность за успешное ведение боевых действий. Одновременно я арестую вас и до окончания службы отправляю в армейскую тюрьму за нарушение приказа.
— До окончания службы? — переспросил я.
— Именно!
— То есть, до завтрашнего утра? — уточнил я.
— Точно так.
— Ну, это я выдержу, — беспечно сказал я и повернулся, чтобы отправиться на поиски тюрьмы.
ВЫЙДЯ ИЗ КАРАУЛЬНОГО ПОМЕЩЕНИЯ, Я ПОДНЯЛ ВЗГЛЯД на большое голографическое табло — схему расположения объектов на базе. По идее, тюрьма должна была располагаться где-нибудь в отдалении от стрельбища (зачем стрелять по своим, даже если это арестанты?), от столовой (чтобы запахи пищи не мешали осужденным думать о своей вине перед армией), и тем более, от казармы (нельзя же, чтобы заключенные слышали, как свободные солдаты проводят свое совершенно свободное время).
Не обнаружив на схеме значка с надписью «тюрьма», я принялся исследовать голограмму более методично, начав с левого верхнего угла, где значилось: «Стоянка для транспорта потенциального противника». Путешествуя взглядом слева направо и сверху вниз, я обнаружил еще «бассейн боевых действий», «ракетоноситель многофункциональный одноразовый» и какой-то «сходняк для многоориентированных солдат». Тюрьмы на схеме не было в помине, и я собрался было вернуться к майору Фрумкину за разъяснениями, но в это время рядом со мной остановился рядовой, необученный, негодный для активных действий (так было написано у него на воротнике рубашки), и сказал:
— Господин ефрейтор, что вы ищете, может, я смогу помочь?
— Тюрьму, — мрачно сообщил я, ожидая встретить в ответ взгляд, полный презрения или, что еще хуже, — жалости.
Однако рядовой, необученный и негодный, посмотрел на меня с таким явным восхищением, что я невольно смутился и, сам того не ожидая, объяснил:
— Да вот, понимаете, влепили мне срок за неповиновение приказу. Взгляд рядового стал еще более восторженным.
— О! — воскликнул солдат. — Не будет ли с моей стороны наглостью попросить вас об услуге?
— Меня? — удивился я. — Что я могу…
— Не скромничайте! — пылко сказал рядовой, необученный и негодный. — Это просто замечательно, что я вас встретил! Так вы можете?..
— Допустим, — пожал я плечами. — О чем, собственно, речь?
— Возьмите меня с собой в тюрьму!
Я убежден, что мой читатель (если только он, конечно, сам не с Земли) никогда не сталкивался с подобным абсурдом!
