Заглянул князь Василий в свой посольский свиток, где всё посольство написано, и говорил далее:
— Просим покорнейше наияснейшего королевича креститься в православную веру греческого закона у святейшего митрополита Филарета здесь же, под Смоленском градом, и немедленно, чтобы патриарх с освященным собором мог нашего нового государя встретить по чести со святыми иконами и венчать на царство по уложению древнего обычая нашего. И не обессудьте, вельможные пане, на нас за такое прошение: ведь и сам ваш великий государь Жигимонт прежде был в вере люторской, а когда был избран королем польским, то перешел в латинскую веру, ибо в вашей великой державе так заведено, чтобы государям в латинстве состоять. Так и во всем мире принято: надлежит государю быть в единой вере с народом своим.
Просим мы великого государя Жигимонта с решением этого важнейшего дела не мешкать и поскорее присылать в Москву Владислава, чтобы чернь московская не возмутилась и к вору бы не пристала. Потому что вор, ложно называющийся царем Димитрием, снова утвердился в Калуге, и силы его множатся, и сторона его крепнет.
И еще мы бьем челом государю королю, чтобы он от града сего Смоленска отступил и вернулся бы в свою землю, и не длил бы кровопролития. И прочие уставы, в договоре нашем с великим гетманом, с Жолкевским, уставленные, в верности коим и мы, и гетман крест целовали — все эти уставы мы покорнейше просим нисколько не изменять и в точности соблюсти.
И прочитал князь Василий полякам договор, который мы с Жолкевским заключили, и еще недолгое время поговорил, и окончил речь свою. Паны же, меж собою побеседовав по-латыни, чтобы мы не поняли, ответили так:
— Его королевская милость не может вернуться в Польшу, пока Российское государство не будет конечно успокоено, и вся крамола в нем истреблена. Посему требуем, чтобы вы приказали смольнянам покориться и целовать крест государю королю Сигизмунду.
— Господа, помилуйте! — сказал Голицын. — Того не было в договоре, чтобы Смоленск присягал его королевскому величеству. Дозвольте нам со смольнянами переговорить, и мы им накажем, чтобы целовали крест наияснейшему королевичу Владиславу.
— Этого они и без вас сами хотят и просят, — ответствовал Сапега. — Но мы не можем на то согласиться. Нужно, чтобы они присягнули купно и королю, и королевичу: тогда государю Сигизмунду будет не стыдно вернуться в отечество. Зачем вы разделяете сына с отцом? Если хотите сына на царство, то должны и отцу честь оказать.
