Генерал шагнул назад и низко поклонился. Гурьев проворно согнулся в ответном поклоне самураю.
Сумихара вернулся на своё место:
— Прошу садиться, господа, — проговорил он по-русски и тут же снова перешёл на японский: – Что я могу сделать для тебя, Гуро-сан?
— Мне нужно оружие, чтобы защитить моих людей. У атамана оружия не так много. Простите, если моей просьбой я нарушаю ваше спокойствие, Ясито-сама.
— Список, — протянул руку генерал.
Гурьев, поднялся, опять поклонившись, шагнул вперёд, подал генералу бумагу обеими руками и, отступив назад, сел рядом с есаулом. Сумихара, не глядя, приложил оттиск личной печати, и, подозвав адъютанта, изо всех сил пытающегося сохранить остатки самообладания, передал ему лист:
— Выдать всё, — и снова повернул лицо к Гурьеву: – Что ты делаешь в Маньчжоу, Гуро-сан?
— Учусь чувствовать и понимать свой народ, Ясито-сама. Прошу меня извинить, но я не верю, что смогу стать истинным воином Пути, если не сделаю этого.
— Почему здесь, а не в России?
— Там это сделать сегодня невыразимо труднее, Ясито-сама. Большевики прилагают все возможные усилия, чтобы русские – и не только русские – исчезли с лица земли. Ещё раз прошу извинить мою дерзость, Ясито-сама.
— Ты думаешь, они ещё не преуспели?
— Пока нет. И я постараюсь, чтобы у них ничего не вышло. Конечно, один – я немногого стою. Но с другими воинами, русскими и не только, — с такими, как вы, Ясито-сама, — должно получиться.
Генерал прищурился:
— Миссия народа Ямато – не в том, чтобы спасать Россию и русских. Или ты думаешь иначе?
— Разумеется, я думаю иначе. Выручать свою Родину из беды – дело самих русских, тут вы правы, Ясито-сама. Но помочь им – дело чести всех остальных, если все остальные хотят выжить и уцелеть, как народы, со своей историей и судьбой.
— Странные речи. Смелые речи, — Сумихара посмотрел на ничего не понимающего Шлыкова и снова обратил взгляд к Гурьеву. — Я подумаю над твоими словами, Гуро-сан. Слова, сказанные воином Пути, достойны того, чтобы подумать над ними. Что дальше?
— Нисиро-О-Сэнсэй завещал мне побывать в Ниппон. Думаю, нынешней осенью буду готов сделать это.
— Придёшь за паспортом прямо ко мне, я отдам распоряжение. Ты знаешь ведь, что я тоже сацумец? — генерал опять слегка улыбнулся.
— Я знаю, Ясито-сама, — поклонился Гурьев.
— Для чего здесь этот казак? — указал взглядом на Шлыкова генерал.
— Этот достойнейший и храбрейший русский офицер хотел лично убедиться в том, что вы выслушаете меня и будете ко мне милостивы, Ясито-сама, — опять поклон. Ничего, спина гибче будет, подумал Гурьев.
