– Ну и дура, – буркнул Степан, щуря глаза и откидываясь на спинку стула.
– И вовсе не дура, – заспорила Вероника, – я бы тоже носила, пусть все видят, какая я богатая!
– Мечтай, мечтай, – засмеялся Егор.
Я взяла газету у Сольки и стала ее изучать. За столом разгорелся спор, как лучше поступить с колье – носить или нет, прятать или выставлять напоказ.
На фотографии Галина Ивановна выглядела моложе и даже еще эффектнее, чем в жизни, представляю, как она готовилась к этому аукциону и как ей хотелось произвести впечатление на богатую публику.
Под фотографией было написано:
«Счастливая обладательница колье «Живая слеза» не собирается расставаться со своим приобретением ни на минуту».
– Да я бы никому не сказал, что у меня есть такая дорогая штука!.. – кричал Егор, махая в воздухе огурцом. – Я не идиот!
– Ты ничего не понимаешь, – перебивала его Альжбетка, – это же важно, чтобы все знали, какое роскошное колье у меня есть!
– У тебя его нет, – настырно поправляла Солька.
– Я же образно говорю.
Степан особо в споре не участвовал, он пил самогон и редко вставлял замечания. По всей видимости, ему стало жарко, и, сняв рубашку, он остался в одной майке – на руках, плечах и груди красовались различные татуировки.
– Где это ты так себя разрисовал? – наивно хлопая глазами, поинтересовалась я.
– В тюрьме, – коротко бросил Степан и как-то еще больше ссутулился.
Споры за столом сразу прекратились.
– Отсидел по молодости, – закуривая, уточнил Степан.
– А за что? – спросила я.
– Ты чего, – шикнула на меня Альжбетта, намекая, что я не очень-то тактична.
– Да так, разбойное нападение, ничего особенного.
Конечно, что же здесь особенного...
Я опять уткнулась в газету, а за столом возобновился прежний спор.
Время летело быстро, уходить не хотелось, но мне необходимо было вернуться в дом Воронцова. Распрощавшись со всеми и выпив на дорожку три рюмки самогона – иначе меня просто не отпускали, я вышла на свежий воздух.
Свет в нашем домике горел, и я решила проявить чудеса дочерней любви: почему бы не зайти и не проведать мамочку, может, ей интересно, как проходят мои рабочие будни. Я открыла дверь и схватилась за косяк: самогон делал свое дело медленно, но верно. Соображала я хорошо, но вот ноги как-то подкашивались и пружинили.
Мама с Осиковым сидели на кровати в обнимку и целовались. Бывает же такое, может, у меня уже белая горячка?
