– А что вообще может тут беспокоить, поехали да и взяли свои сокровища?
– Как-то волнительно одному с такой суммой...
Я не стала выпытывать все подробности, а решила договориться о нашей доле – сейчас он размяк, и самое время делить шкуру неубитого медведя.
– И какую часть вы готовы отдать нам? – поинтересовалась я.
Солька замерла и перестала писать свое заявление.
– А сколько вы хотите?
Это хороший вопрос, наглеть не стоит, но и упускать такой шанс нельзя.
Девчонки посмотрели на меня. Я собрала мозги в кучу и сдвинула брови.
Еще недавно мы обсуждали идею открытия своего дела, вот к этому, решила я, и надо стремиться. Полученные от бриллиантовых сокровищ деньги делить мы не будем, с их помощью мы шагнем на новую ступень.
– Сорок процентов, – сказала я.
Девчонки посмотрели на меня с изумлением: уверена, они думали, я скажу пятьдесят. И я бы сказала, но что-то во мне екнуло: все же Осиков сидел девять лет в тюрьме, могу я ему сделать щедрый подарок в виде нескольких процентов?
– Но я полагал, – опять вскочил Арсений Захарович, – что десяти процентов будет достаточно!
Я усмехнулась. Ну почему мы всегда берем на себя самую ответственную работу, а платят нам только десять процентов? Посмотрела на Осикова – он нервничал, но не из-за той ставки, которую я заломила: было и что-то еще.
– Сорок процентов, – твердо сказала я, – всех поздравляю, торги закончены.
Осиков, сраженный, плюхнулся в кресло и опустил плечи.
– Не падайте духом, все расходы на это путешествие мы берем на себя, – приободрила я его, – теперь давайте оговорим условия. Вы, Арсений Захарович, больше не бегаете по земному шару и не кричите на каждом углу о своих сокровищах, и вообще, это касается всех.
Я посмотрела на каждого и получила утвердительные кивки.
– Едем уже завтра, нечего тянуть, сейчас займемся изучением маршрута. Вещей берем минимум.
– Там километров двадцать – двадцать пять пешком идти, – сказал Осиков.
– Это в те времена, – отмахнулась Солька, – я уверена, что сейчас там уже метро проложили.
В дверь позвонили, и я пошла открывать. На пороге стоял Славка. Посмотрев на свою обожаемую училку ботаники, он протянул:
– Соля, ты скоро?
Ударение в ее имени он сделал на последний слог, ах, как это мило...
– Соля уезжает, – злорадно сказала я и добавила для большего удовольствия: – надолго.
– Это еще зачем? – спросил удивленный Славка.
