Гранатометы РПГ были большими, громоздкими и заметными. С ними было трудно обращаться, неудобно их поднимать и прицеливаться, и если бы ты забрался с этим оружием на крышу, тут бы тебе и конец. Поэтому надо было прятаться и ждать, что вертолет пролетит прямо над тобой. Если они пролетят тут, то члены экипажа машины, обученные тому, что в первую очередь надо избегать строений как потенциально опасных объектов, не увидят ничего особенного, кроме куска трубы, торчащего из земли. Может быть, решат, что это обломок водопроводной трубы – свидетельство провала одного из множества «гуманитарных» проектов, навязываемых жителям этих краев на протяжении многих десятков лет. Они подумают, что летать над открытой местностью безопасно. Моаллим усмехнулся.
Небо впереди показалось Бисезе странным. Ниоткуда возникали густые черные тучи, складывались в плотную полосу над горизонтом и закрывали горы. Даже небо стало каким-то обесцвеченным.
Бисеза осторожно вынула из кармана летного комбинезона мобильный телефон, поднесла к губам и прошептала:
– Не припомню, чтобы в прогнозе погоды было что-то насчет надвигающегося грозового фронта.
– Я тоже не припомню, – отозвался ее телефон. Он был настроен на гражданскую вещательную сеть.
И вот теперь на маленьком экранчике началось сканирование сотен каналов, невидимо прорабатывавших этот кусочек планеты в поисках уточненного метеопрогноза. Было восьмое июня две тысячи тридцать седьмого года. По крайней мере, так полагала Бисеза. Вертолет продолжал полет.
Джош Уайт догадался о том, что происходит нечто странное, когда его грубо разбудили. Кто-то бесцеремонно тряс его, схватив за плечо и крича. Открыв глаза, он увидел над собой широкоскулое лицо.
– Джош, просыпайся! Да просыпайся же ты! Ты не поверишь – тут такие дела... Если это не русские, я готов твоими портянками закусить...
Это, конечно же, был Редди. Рубашка у молодого журналиста была расстегнута, куртки на нем не было. Короче, выглядел он так, будто и сам только что вскочил с койки. Но его круглая физиономия покрылась капельками пота – особенно массивный лоб. А его глаза, казавшиеся маленькими под очками с толстенными стеклами, сверкали.
Джош, моргая спросонья, сел на койке. Через открытое окно в комнату лился солнечный свет. Миновал полдень. Значит, он проспал всего час.
– Проклятье! Чего такого могло случиться важного, что ты мне глаз толком сомкнуть не дал? И это после прошлой ночи... Дай мне хоть умыться!
