Кто-то встал у нее на пути, когда она почти достигла дверей.
— Извините, — произнес мужской голос, — в шатер никому… о, это ты, Энди.
Энди вцепилась в длинный рукав бледно-голубой рубашки Блейка.
— Блейк, в чем дело? Что случилось?
— Розалин потеряла сознание, — ответил Блейк. Его лицо под полями шляпы было непривычно мрачным. Энди вдруг поняла, что сейчас один из немногих случаев, когда она видит Блейка без его постоянной ленивой улыбки. Без нее он выглядел по-другому — весьма зловеще. Энди поспешно отпустила его рукав.
— С нею все в порядке? Мне можно войти?
Блейк посторонился.
— Да, заходи. По-моему, она пришла в себя, сейчас у нее врач.
Энди протиснулась внутрь. У нее за спиной Блейк преградил дорогу Бену, и тот возмущенно запротестовал.
— Пусти его, Блейк, — на ходу бросила Энди. — Он со мной.
Блейк нехотя отодвинулся, и Бен проследовал за Энди.
Розалин сидела на стульчике возле стола с бледным лицом и растрепанными серебристыми волосами; вокруг нее хлопотали люди: Пам — озабоченная молодая билетерша, два врача из медицинской службы парка в хрустящих белых халатах с приколотыми к карманам пластиковыми удостоверениями и Мило, который сжимал Розалин руку, словно уверяя себя, что с его подругой все в порядке.
— Розалин? — Взяв свою подругу за руку, Энди опустилась перед ней на колени. — Как ты себя чувствуешь? Что случилось?
— Энди, что ты до сих пор делаешь в парке? — спросила Розалин на удивление бодрым голосом.
— Я водила по парку Бена.
Розалин перевела взгляд на Бена.
— О, здравствуйте. Приятно провели день?
— Розалин! — взволнованно прервала ее Энди. — Блейк сказал, что ты была в обмороке.
Розалин смущенно покачала головой.
— Ничего серьезного, уверяю вас. Я просто погрузилась в медитацию. — Лукаво сощурившись, она повернулась к медикам: — Вы можете возвращаться в медпункт. Клянусь вам, со мной все будет хорошо. Займитесь теми, кто действительно нуждается в вашей помощи.
— Она отказывается поехать в больницу для полного обследования, — печально сказал Энди один из врачей. — Нам здесь и впрямь нечего делать.
— Я поговорю с ней, — пообещала Энди. Когда врачи и Пам ушли, она повернулась к подруге: — Розалин…
— Ну же, Энди, нет никакой необходимости приставать ко мне с больницей. Это совершенно не нужно.
— Такая упрямая, — пробормотал Мило, крепче сжимая руку Розалин. — Никого не хочет слушать.
— Розалин, если ты не расскажешь мне, что произошло, я закричу, — предупредила Энди. — Честное слово.
