Сколько Дина себя помнила, доктор Уорт всегда был семейным врачом Колби. Его офис находился там же, где и прежде. Въехав в городскую черту, Дина через несколько минут прибыла на место. Рядом со зданием была небольшая свободная полоска асфальта для парковки, она втиснула туда машину и выключила двигатель. И ощутила нарастающую панику. Ей не хотелось идти к доктору. Так же, как не хотелось после разговора с ним ехать в фирму ритуальных услуг, оговаривать подробности похорон своего отца. Как можно вразумительно и деловито обсуждать подобные вещи?…
По ее щекам текли слезы, и она вытирала их носовым платком. Затем, сделав глубокий вдох, Дина взяла свою сумочку и вышла из машины. Рано утром она позвонила доктору Уорту домой, и тот сказал, что будет ждать ее в офисе в половине девятого. Она приехала как раз вовремя.
— Здравствуй, Дина. Проходи, — доктор Уорт, сдержанно улыбнувшись, открыл перед ней дверь.
— Здравствуйте, доктор, — охрипшим голосом прошептала она.
Он привел ее в свой кабинет и усадил на стул рядом со столом. Даже сквозь туман боли, застилавший ее глаза, она разглядела, как постарел доктор Уорт со времени их последней встречи.
— Насколько я понимаю, ты теперь медсестра, — сказал он, усаживаясь за стол.
— Да.
— В таком случае тебе легче будет осознать то, что мы должны обсудить с тобой.
— Вы хотите провести вскрытие?
— Нет, я должен знать, хочешь ли ты, чтобы было проведено вскрытие.
Дина сглотнула комок, застрявший у нее в горле:
— Старший работник на ранчо говорил, что вы определили причину смерти отца как мозговое кровоизлияние.
— Верно, и я до сих пор придерживаюсь этого диагноза. Но если у тебя есть какие-либо сомнения…
— Разве есть нехорошие подозрения?
— О нет, ничего подобного. Саймон умер своей смертью. Просто иногда члены семьи стремятся узнать точную и конкретную причину смерти.
— Я к этому не стремлюсь, доктор. Я не настаиваю на вскрытии, если для него нет веских оснований.
Доктор Уорт одобрительно кивнул:
— Рад это слышать. Я так сожалею о смерти Саймона… Как ты сама-то? Дина отвернулась.
— Не очень…, хорошо… — нетвердым голосом произнесла она.
— У тебя изможденный вид, но, полагаю, это в порядке вещей, так как ты всю ночь провела в самолете. — Доктор Уорт внимательно всмотрелся в нее. — Смерть родного человека — одно из самых болезненных переживаний в жизни. Во вселенной образуется незаполненное пространство, пустота, и воспоминания об этом человеке атакуют нас с жестокой настойчивостью. Мы чувствуем вину за любое слово, сказанное в пику этому человеку, за любой случай, когда, по нашему мнению, мы имели возможность поступить иначе.
