Съемка же оказалась настоящим кошмаром. Две недоедающие модели, одна из которых была одета капустой, другая яблоком, холодные и капризные, ожидали «фрукта» и начала съемок. Он попал в пробку на шоссе М50. Девушки отражали атаку обзывающихся подростков, которых не устраивал их «фруктовый» внешний вид. Фотограф брюзжал по поводу времени. Кло до конца держалась профессионально. Она вернулась домой после семи, достала с полки банку кофе. Та выскользнула из ее рук и упала ей на голову, Кло даже не успела почувствовать удар, далее банка стала падать на пол. Кло почти поймала ее, но руки в очередной раз подвели подругу. Банка ударилась о белый кафель, кофейные зерна, жаждущие свободы, вырвались из стеклянной тюрьмы.
— Довольно!
Кло взорвалась, слезы обжигали ей глаза.
— Я всего лишь хотела чашку грёбанного кофе! Неужели это так много, черт возьми! Хрен с тобой, я не буду это убирать, даже не притронусь!
Она начала кричать, и тут началось. Кло принялась вытаскивать бокалы и бросать их, наблюдая за тем, как они ударялись о стену, превращаясь в осколки. Затем она прицелилась в картину с изображением лодки в синем море с сосредоточенностью и профессионализмом звезды MВА. При ударе стекло разбилось вдребезги, разорвав картину, которая теперь свисала с поврежденной рамы. Кло кричала, плакала и танцевала на кофе и стеклянных осколках. Затем она вдруг остановилась. Ее сердце бешено колотилось, руки тряслись, перед глазами все поплыло.
«Достаточно». Потом она долго сидела на полу и стонала, неуверенно пытаясь сгрести плоды своих разрушительных действий в совок, когда в дверь позвонили.
— Пошли вон! — взревела она, зная, что никто из непрошенных гостей не услышит ее голоса, находясь четырьмя этажами ниже на шумной улице. Она ответила после пятого звонка. Пришла ее мать. — Клода, впусти меня!
— Я хочу побыть одна.
— Ради Христа, впусти!
— Иди лесом!
В итоге Кло все-таки нажала кнопку домофона, и мать вошла в дом. Клода обводила взглядом кухню, в то время как родительница поднималась в лифте.
— Просто оставь меня в покое! — прорычала Кло, стоя у стола, после чего изо всех сил бросила тарелку, безобидно лежавшую в раковине. Минуту спустя в дверь позвонили.
— О, милая! Поди ко мне! — Мать достала из кармана салфетку и вытерла ей слезы.
Мать не выпускала ее из своих объятий, пока та плакала и ругалась.
Позже, выплакавшись, Клода попросила мать рассказать об отце, которого она совсем не помнила. — Отец любил «Бумтаун рэтс» (Ирландская группа новой волны, исполнявшая оригинальный поп-рок с остроумными текстами и нестандартными аранжировками (1975–1986)). Ему нравилась их неугомонность и раздражительность. Он занимался политикой и хотел перемен. Он говорил, что прежняя Ирландия умерла. Он был страстен и упрям.
