— Ты можешь обнаружить нечто, что предпочла бы не знать.
Трейси насмешил его ответ.
— Сомневаюсь. Я не верю, что Джейс мог сделать что-то столь ужасное, чем я была бы шокирована.
— Он был столь великолепен? — Губы Слейда скривила горькая усмешка. — Если он был такой замечательный, если все твои воспоминания так прекрасны, что же это ты растаяла, едва я к тебе прикоснулся?
— Ты ненавидишь его, признайся!
— О да, я его ненавижу. Джейсон Мурленд самый большой сукин сын из когда-либо появлявшихся здесь.
Она враз потеряла дар речи. Слейд отвел взгляд от дороги и смотрел на нее широко раскрытыми глазами. Трейси прочла угрозу на его лице.
— Насколько я понимаю, нет и капли надежды на то, что ты скажешь мне, почему так ненавидишь человека, которого даже не видел никогда, — проговорила наконец Трейси.
— У меня огромное искушение сделать это, — ответил Слейд низким, напряженным голосом.
— Ну так и сделай! Я уже с ума схожу от всех этих намеков!
— Трейси, я измотан. Ты можешь оставить меня в покое?!
В его голосе было столько ярости, что Трейси молча отвернулась к боковому стеклу. Конечно же, она совсем не знает Слейда, и ей трудно понять, как далеко можно заходить. Видно, терпение у него на пределе…
Прекрасно, у нее тоже. Она устала от Слейда Доусона. Тот факт, что их безумно влечет друг к другу, ничего не значит. Ее наивность и нежелание верить в то, что она может хотеть мужчину, не любя его, заставляли ее воспринимать вожделение как нечто серьезное. Кроме этого, ничего и не было, решила она. Только вожделение. Настало время взглянуть в лицо этой неприятной истине и принять ее.
Однако у нее оставался еще один козырь в запасе, и после часового каменного молчания она не выдержала.
— Я решила, что не продам тебе свою часть ранчо, — заявила она, довольная собой.
Вместо ответа Слейд бросил на нее еще один ледяной взгляд.
— Ты слышал?
— Слышал. Если это твоя месть, наслаждайся ею.
— Более того, я планирую наведываться на мое ранчо несколько раз в году. Слейд горько усмехнулся.
— Только заранее предупреждай меня, чтобы я мог уехать.
Она задохнулась от навернувшихся слез.
— Ненавижу тебя, — прошептала она и отвернулась. Она вытирала бегущие по щекам слезы, презирая себя за то, что проявила такую слабость, дав ему ясно понять, что он победил.
Слейду хотелось остановить пикап, на какой-то миг он даже направил машину к краю дороги. Он хотел обнять ее и попросить прощения, прижать ее к себе. Ему так хотелось сделать это, что замирало сердце, но он понимал, что нельзя. Пусть она думает худшее, решил Слейд. Со временем все пройдет. Если она когда-нибудь узнает правду, она будет благодарна ему за то, что он поставил точку здесь и сейчас.
