— Это будет очаровательно… Прелестно!..
— Все стремятся совершать, обыкновенно, поездки на Стрелку, на острова, в парки, a мы покатим на самый край Петербурга, на дальнее кладбище и посмотрим, что запоют наши храбрые барышни, очутившись в мало подходящей к ним компании мертвецов. Я вижу уж сейчас, как глаза Анастасии Юрьевны расширились от страха, ха, ха, ха! — заключил Дима свою речь самодовольным смехом.
— Ложь, ложь! — протестовала Нетти, — ничего я не боюсь! Неправда.
— Значит я ошибаюсь, и вы храбры, как рыцарь средневековья?
— Ну, разумеется, a вы думали как?
— Шофер, возьмите направо. Прямо к N-скому кладбищу, — скомандовал Валерьян.
Глаза Кати испуганно раскрылись.
— Мы, кажется, действительно, поворачиваем на кладбище, зачем? — тихо спросила она у своих соседок. Но никто не ответил ей. Никто даже не расслышал её вопроса. Все говорили и смеялись в одно время, заглушая один другого.
Мотор повернул уже в какой-то темный переулок и понесся снова вперед со сказочной быстротой. Вдруг он сразу остановился…
— Приехали, дети мои, mille diables, как говорит Дима… Но что это? Ворота кладбища закрыты? По-видимому, они не очень-то любезные хозяева, господа покойнички, и совсем не намерены нас принимать, — первым соскакивая на землю, шутил Валерьян.
— Можно в обход, если главные ворота закрыты… Там, y речки есть калитка, — посоветовал шофер.
— Вот неудача-то, но все равно! Поедем к речке.
— Parbleu! Катим на речку!
— Нет, сударь, этого, пожалуй, нельзя, машину испортим, дорога там худая, — покачал головой шофер.
— В таком случае отправимся туда пешком. Mesdames, не правда ли?.. Докажем свою храбрость! — предложил Дима, тяжело соскакивая с подножки и попадая в снег.
— Ловкость не порок! — сострил Валерьян под общий хохот, вызванный видом беспомощно барахтавшегося в сугробе юнкера.
— Mesdames et messieurs! Я предлагаю вам обойти ограду кладбища, и проникнуть внутрь его с другой стороны, — предложил Пестольский.
— Cest Гa, cest Гa! (Так! Так!) Очаровательно! — не совсем, однако, искренно обрадовались дамы.
— Господа, я предлагаю идти попарно, ваши руки mesdemoiselles, — и Дима Николаев, поднявшись, наконец, на ноги, подставил свернутые калачиком руки обеим барышням Завьяловым. За ними корнет Пестольский подошел к Нетти.
— Очаровательная княжна… Вашу прелестную ручку, — дразнил он ее по привычке.
На этот раз Нетти не обижалась на молодого человека, именовавшего ее княжной. Она звонко смеялась и торопила всех:
