Сама княгиня Констанция Ивановна без маски, в великолепном национальном костюме Старой Венеции, опираясь на руку князя Юрия Львовича, оставившего, благодаря усиленным просьбам домашних, на этот вечер и свой уединенный кабинет, и свои мемуары, радушно встречали гостей на пороге гостиной.
Никто бы из приехавших сюда повеселиться не сказал, глядя на них теперь, что эти хозяева дома, те самые князья Вадберские, когда-то богатые и теперь проживающие последние крохи их оставшегося состояния. Беспечность, широкое хлебосольство и полнейшее отсутствие забот о завтрашнем дне — сказалось как в них самих, так и в окружающей их обстановке.
Взятая на прокат мебель, посуда, прислуга, тонкие, дорогие закуски и ужин, фрукты, конфеты и крюшон, искусно замороженный в небольшом ледяном гроте, устроенном на отдельном столе в столовой, — все это давало полную иллюзию богатства и роскоши.
И все это было сделано для одной Нетти её баловником-мужем.
Сама Нетти в её, действительно, роскошном костюме Весенней Зари, стоившем многих бессонных ночей Андрею Аркадьевичу, была, как говорится, на седьмом небе от счастья.
Хотя плотная бархатная маска и скрывала её лицо, но по всем её движениям, a главное по роскошному костюму, искусно разрисованному акварелью, о котором сама Нетти успела разболтать всем своим друзьям и знакомым, все сразу узнали молодую хозяйку дома.
Подле неё вертелись, звеня бубенчиками, пестрый арлекин и белый Пьеро в колпаке с кисточкой и широчайшем костюме. Тут же порхал изящный Мотылек, миниатюрная фигурка Кати, одетой при помощи Нетти в удачно сооруженный из разного мишурного тряпья прехорошенький костюм. Катя не отходила ни на шаг от своего кумира, a от Кати, в свою очередь, не отходил забавный китаец в пестром костюме, широкой куртке и штанах, с привязной косой.
Когда большая часть гостей уже съехалась и приглашенный тапер, заняв свое место за роялем, ударил по клавишам, стройный арлекин подбежал к Нетти и расшаркался перед ней.
— Могу я просить вас о милости открыть со мной бал, прекрасная княжна?
Нетти вспыхнула под своей маской.
— Опять княжна? Не злите меня, Пестольский. Что скажет André, когда услышит, как вы называете меня. И потом, как вы меня узнали?
— О, что касается до этого, то если бы здесь была не одна, a целая тысяча аналогичных с вами по костюму весенних зорь, то я бы узнал вас из этой тысячи, божественная княжна.
— Какой вы забавный! Какие вы всегда болтаете глупости! Следовало бы вас хорошенько наказать за это и оставить без танцев, но я сегодня так счастлива, что прощаю вас. — И, говоря это, Нетти положила на плечо молодого офицера свою изящную маленькую ручку, стянутую узкой белой перчаткой, и закружилась с ним по зале под нежные, мелодичные звуки вальса.
