Или это – извилины мозга?
Точно вздохами, мерной капелью:
«Это ты? Это там? Кто со мною?»
Шелестит в тишине подземелье.
Или это шаги за спиною?
Он не виден. Он как паутина.
Точно тень, в закоулках таится.
Он двойник. Он тебя не покинет,
Он подходит к самой границе.
Ты не знаешь – когда, но когда-то
Вдруг блеснут зрачки пред тобою,
И тебя на прощанье, крылатый,
Он коснется холодной губою.
Настойчивый ветер обшаривал
Весь вечер извилины труб,
И с ветром, сипя, разговаривал
Сугроба горбатого труп.
Я знал, что готовятся ужасы,
Но некуда было уйти.
Я слышал, как пухнет и тужится,
Как близится что-то в пути.
А ночью кладбищенским выходцем
В окошко царапался снег.
А ночью с глазами на выкате
За тьмою следил человек.
И утро еще не маячилось,
И брезжить ему было лень,
Как в дальнем углу обозначилась
Костлявая белая тень.
Эти возятся ночью и стелются,
Греются на свете фонаря,
Прилипают на миг к постели,
Шелестом со спящим говоря.
И льются из комнаты в комнату,
Но любят там, где не спят.
Собираются целые сонмы там,
В одеяниях серых до пят.
Они – из потемок варево,
Но это – не наша еда:
Увидишь – и не заговаривай, –
А не то тебе скажут – когда…
Это – как будто костлявые пальцы:
Ветер по крыше ветвями скребет.
Это – как будто подкрышные мальцы
Возятся, бегают взад и вперед.
Всё — как обычно: и садик, и дом…
Только, как взломщик, вползает тревога.
Только, как ветер, метет чередом
Темной судьбою в душе у порога.
Этот порог – между «было» и «будет»…
Это – под крышкой моей черепной
Возится житель проворный ночной…
Это – царапает ветер и будит.
Ну вот, луна – сухая россыпь,
И оспины от падавших камней;
Рубцы калош – тугая поступь
Людей, свой след оставивших на ней.
И мячик Марса красноватый,
И кратеры, – такая же луна,
На снимке мутном автомата
Из тьмы, с бездонного пустого дна.
Да, и Венера – ад нездешний,
Смертельный газ и тусклый, пыльный жар
И жизни нет, и тьмою внешней
Одет наш голубой и белый шар.
Мы знать хотели непременно.
Нам всё изведать надо до глубин.
И вот ответ – во всей Вселенной
Ты, человек, – один!
Драконограмма пришла
Из пространств: «Поглощаю».
Астрофизиков всех
Суматоха трясла
(Был и зависти грех):
«В Паломаре уже совещанье:
Сообщают, что то вещество…»
«Нет, но это уже существо!»
«Ах, оставьте, – ведь антиматерия…»
В инфракрасном – какие-то перья:
Это спектр поглощенья.
Поглощенья – кого?..
А на Млечном угластою тенью –
Существо? Вещество? Естество?
