--------------
23 февраля. Доктор - убежденный хирург. Он даже по старому говорит, что кончил "медико-хирургическую академию", а не "военно-медицинскую". "Война", говорит он, "поставит хирургию на ее прежний пьедестал. Профессор Эрлих, казалось, нанес хирургии удар сокрушительный: "одним махом всех побивахом". Варфоломеевская ночь всем болезнетворным началам. Война все перевернет. И верьте мне: сифилис опять будут лечить каленым железом. Не буквально, а хотя бы оперативной стерилизацией зараженных, чтобы не плодить гнили, и мерами хирургии общественной. О благоустройстве ......... придется подумать да подумать. Смешно сказать, - готовились к войне, а солдату здоровую ..... не обеспечили. Что солдату! Офицеры не обеспечены. И что в результате: в Варшаве в госпитале 200 коек заняты были сестрами в злейшем люесе. О резиновых шинах для автомобилей заботились, а презервативы до таких цен догнали, что не то-ли бы солдату, - прапорщику не доступны".
Он в таком духе говорит. Я передаю в обобщенной форме свод его мыслей.
--------------
Доктор более прав, чем видит в своем окошке свету. Мысль его следует развернуть. И в политике, и в экономике, и во всем восторжествует хирургия. Хирургия magna, а не стерилизация magna.
Песенка травоядного социализма спета. Социализм увы, не сальварсан для пораженного злокачественным худосочием людского стада. Социалисты-терапевты уступят свое место смелым операторам. Будут с отвагой эмпириков "резать по живому". Больному будет казаться, что режут зря, по здоровому месту. Ничего, отхватят и выбросят. И прибежит гиена, и пожрет. Гиенам готовится пиршество небывалое.
КОБЗИНА.
Перед приходом Кобзиной проветривают палату сами раненые. И строго, чтобы при ней не "выражаться" и не "нежничать" - таково общее постановление. Накануне урока накурено, где можно, невероятно - помогает "уроки" готовить. Петров с клюшкой по корридору и в такт каждому удару твердит: - "Бег, беда"... Пришла. Они выстраиваются в корридоре. С мороза румяная. "Здорово, молодцы". - "Здражала госпожа учительша". И учит. Такие загагулины выводят ("пальцы не крючатся") и хоть с проседью иной, а голову на бок, щеку языком подпирает, а ноги под столом накрест - не умещаются. - "За что вы ее так любите?" - "Мы ее за то уважаем, что уж очень аккуратненькая и крепенькая такая. Главное - коротышка".
--------------
26/II. Лазарет опустел, кроме прикованных к койкам. Доктор тоже, наверное, на улице - не явился. Ведь - хирургия. Режет где нибудь. Трамваи на улице стоят вереницей.
