— Где-то не случится вообще.
— Такого не может быть, — убежденно сказала Лайма. — Такого просто быть не может.
«Да, — подумал он, — такого просто не может быть».
— Дежа вю, — произнес Леонид. — Память иногда подсказывает, а мы не верим…
— Я верю. Когда я увидела Тома на экране… И когда вспомнила… Я верю, понимаешь? Ты вспомнишь, как остался здесь со мной. Что для этого сделал. А если не вспомнишь, придется самим придумывать выход, верно?
— Конечно. Нас столько во всех вселенных, что вместе мы обязательно придумаем.
— Ты расскажешь Хаскеллу о сигнале? О передаче? О Томе?
— Нет, — огорченно сказал Леонид. — Эта информация — собственность группы, Папа не станет ничего публиковать, пока не разберется во всех деталях. А он никогда не разберется. Он ничего не понимает в квантовой космологии.
— Ты огорчен?
— Я? — Леонид прислушался к себе. — Пожалуй, нет. Я все равно напишу статью.
— О памяти? — улыбнулась Лайма.
— Я физик, — уклончиво произнес Леонид.
— А я — нет, — решительно сказала Лайма. — Я запишу все, что смогу вспомнить. Об этой жизни и обо всех других.
— И назовешь книгу: «Я во всех моих вселенных». Это будет бестселлер.
Леониду казалось, что он улыбается, Лайма видела в его глазах слезы, и оба не представляли, что ждет их завтра.
