Филипп тоже был изумлен, впрочем, не настолько, чтобы не сообразить, к чему клонит принцесса. Точно выброшенный из катапульты, он вылетел из седла и опрометью бросился к Бланке.
- Правильно! - одобрила его действия Маргарита. - Помогите кузине разобраться с этими дурацкими чулками... И помассируйте ее онемевшие ножки, - смеясь добавила она и ударила кнутом свою лошадь. - Поехали, Тибальд! Айда!
Тибальд не нуждался в повторном приглашении. Он тоже припустил своего скакуна, и вскоре оба исчезли за деревьями. Еще некоторое время издали доносился звонкий и чистый, как серебряные колокольчики, смех Маргариты, но затем и он стих в лесной чаще, и Филипп остался с Бланкой наедине.
Они стояли друг перед другом раскрасневшиеся и запыханные - Филипп от быстрого бега, а Бланка от жгучего стыда и волнения. В руке она судорожно сжимала кнут.
- Оставьте меня.. прошу вас... - сбивчиво проговорила Бланка.
Филипп демонстративно огляделся вокруг.
- А нас что, здесь так много, что ты просишь НАС оставить тебя?
- Ну, Филипп... прошу... оставь меня.. Уйди... Ну, пожалуйста!..
- Это уже лучше, - усмехнулся Филипп. - Но не совсем. Так просто я не уйду.
- А что... что тебе надо?
- Как что! А помочь тебе? Разобраться с твоими чулками, помассировать ножки. Ведь Маргарита просила...
- Маргарита бесстыжая! - взорвалась Бланка. - У нее нет ни стыда ни совести! Она развратна, беспутна, вероломна... Она... Она как змея подколодная! У нее нет ни малейшего представления о приличиях!..
- Ну, солнышко, уймись, - успокоительно произнес Филипп. - Право, не стоит так горячиться. Маргарита очень милая девушка, и зря ты на нее нападаешь.
- Но она...
- Она поступила так, как сочла нужным поступить. И забудем о ней. Она заварила кашу, но расхлебывать ее придется нам с тобой, и только нам двоим. Прежде всего, займемся твоими чулками. Маргарита поручила мне позаботиться об этом, и я не могу обмануть ее ожиданий. - С этими словами он сделал шаг вперед.
Бланка тут же отступила на один шаг и угрожающе подняла кнут.
- Только попытайся, - предупредила она. - И я ударю.
- Бей, - с готовностью отозвался Филипп.
Она замахнулась.
- Сейчас ударю!
- Бей! - вскричал он тоном христианского мученика периода гонений. Бей же! Бей меня!
- Вот... сейчас... сию минуту...
- Ну, давай! - Филипп добродушно улыбнулся, поняв, что она не ударит его. - В Андалусии мавританские сводники предлагали нам девочек с кнутами, но, признаться, мне так и не довелось испытать на собственной шкуре всю прелесть этого пикантного развлечения.
