— Все девять пар? — спросил Семен Васильевич Гришуню.
— Откуда знаешь, что девять?
— Следователю я и места покажу, где ты оленей уложил.
— Шутишь…
— Дело-то нешуточное. Тысячное, — сказал инспектор. — Давайте навьючивайте кобылку да поехали. Нам бы засветло добраться к балагану Комолова.
— Чего там… — насторожился Гришуня и принялся похлопывать лошадь по холке.
— Знаком с парнем?
— Сменил у него олочи… Разбились мои.
— И все?
— Это вы у него спросите, инспектор. А мое дело вот. — Гришуня кивнул на мешки с пантами,
Увидев поднимавшийся из глубины карабинного магазина патрон с синим оголовьем, Федор хотел выругаться последними словами, но почувствовал, как горло его перехватила спазма. Егерь глядел то на Антона, то на пулю и снова на Антона, который делал вид, будто целиком поглощен игрой языков пламени в костре.
«Если Комолов стрелял этими парализующими, но не убивающими животных пулями, то жив был и Семен, когда его прикапывал Антон! — Федору с большим трудом удалось связно выразить свою мысль. — Если Семен закопан заживо… Подожди. Подожди, егерь… Доза лекарства в пуле рассчитана на определенный живой вес животного… более ста килограммов. Была ли доза смертельной для Семена? Не знаю… Если да… А если нет, — и он задохнулся… — А потом был ливень и сель. Подожди, Федор, подожди… Семен должен был очнуться минут через тридцать… Фу ты… Знает ли об этом Антон?»
— Слушай, ты… — Федор, сдерживая, как только мог, готовый сорваться на крик голос, обратился к Комолову: — Слушай, ты… Пойди-ка сюда…
— Ну что там еще? — спросил Антон, не оборачиваясь к егерю.
— Иди, иди… — Звук собственного голоса помог Федору справиться с волнением, и он сказал негромко, почти ласково.
Стеша не обратила внимания на разговор егеря с Антоном. Она считала, что все давным-давно ясно, обговорено и разобрано.
Однако Комолов понял всю нарочитую фальшь ласкового тона и, усмехнувшись, поднялся. Он не дошел до егеря шага на три и остановился так, чтоб Стеше было хорошо видно их обоих. Федор повернул карабин с открытым затвором к Антону:
— Ну?
Антон опустил взгляд и, колупнув носком олочи землю, буркнул:
— Ваше… Нечаянно совсем, правда… Взял посмотреть, а тут вы и вошли…
— Верю.
Быстро глянув егерю в глаза, Антон переспросил:
— Верите?
— Да. Верю. — И, обратившись к Стеше, сказал: — Степанида Кондратьевна, нам в распадочек сходить надо. Чайку-то вы опять согрейте…
— Конечно, конечно… Только, Федор, пожалуйста, никаких вольностей.
