Блаженствует Маслок, жизнь свою хвалит не нахвалится. Ещё бы! На кровати полёживает, то орехи погрызёт, то шкварками полакомится, потом хлеб с колбасой поест, повидло пальцем прямо из банки подцепит, после селёдки запихнёт в рот горсть изюма, финиками закусит, пивом запьёт, сыром заест, сахар с кренделя сколупнёт, мак с булочки. Не жизнь, а малина!
Так блаженствовал Ферда два дня, а на третий заболел у него живот и вздулся горой. И кажется ему, что финики кислые, апельсины горькие, шкварки слишком солёные, пиво недостаточно холодное, колбаса сухая и жёсткая, селёдка костистая, повидло протухло, а угорь совсем не жирный…
Вот лежит он на перине, вздыхает, постанывает, с боку на бок ворочается.
А жена как угорелая по лавкам носится и всё, что под руку подвернётся, покупает: мыло, сахар, шляпу со страусовым пером, шёлк на платье, туфли на высоких каблуках, а для своего Ферды — разные лакомства.
Сколько она всякой всячины ни покупает, а золотых листочков в кисете всё не убывает. Но она строго следит, чтобы Ферда в постели лежал и ничего не делал. В носу — пожалуйста, пусть ковыряет. Но муху убить — ни-ни! А уж лучины нащепать на растопку, в избе подмести или посуду перемыть — и думать не смей! Не то исчезнут золотые листочки — и прощай сладкая жизнь!
На четвёртый день совсем похоронный вид был у Маслока. Он так громко стонал и охал, что у жены сердце разрывалось.
— Что с тобой, муженёк? — спрашивает она ласково.
— Ничего!
— А почему же ты стонешь?
— Живот болит!
— Может, чернослива сварить?
— Не хочу чернослива!
— Ну, марципан с мёдом съешь.
— Не хочу!
— А кусочек грудинки дать?
— Не желаю!
— Вот беда! Чем же тебя покормить? А пончики с повидлом хочешь?
— К чёрту пончики с повидлом! Ничего я не хочу!
— Давай зажарю тебе кусочек свининки, горчичной, перчиком приправлю, маринованных грибочков положу — пальчики оближешь!
— Отстань! Не хочу я никаких грибочков!
— Ну и не надо! — рассердилась жена. — Подумаешь, привереда какой: того не хочу, этого не хочу! А чего же ты хочешь? Птичьего молока? Комариного сала? Рожна с маком?
— Работать хочу, — жалобно сказал Маслок. — В шахту пойду.
— Ой, да ты с ума сошёл! — испугалась жена. — И думать об этом не смей. Хочешь, чтобы золотые листочки в табак превратились? Выкинь эту глупость из головы! Разве тебе в постели плохо лежать? Поковыряй в носу, вот и хватит с тебя, считай, что поработал.
Заперла она дверь и убежала в город, по лавкам шнырять, для Ферды лакомства покупать, а для себя наряды.
