Сжалился над ними Бартек и остановил дождь. Вода мигом в землю впиталась, тучи рассеялись, выглянуло солнышко — землю стало сушить. Король приказал пурпурную мантию на сук повесить. А когда она высохла, придворные взяли её и на плечи Бартеку накинули. А потом отняли у короля корону со скипетром и тоже Бартеку отдали.
— Будь нашим королём! Ты лучше и могущественней его! — сказали воины. — Едем в столицу, занимай трон и правь нами по справедливости.
Бартек не стал отказываться. На королевского коня вскочил, поправил съехавшую набок корону и хотел уже скипетром взмахнуть — знак к отправлению дать, — да вдруг на землю соскочил. Про серую уточку вспомнил.
— Как же я без неё уеду, — говорит он дружине. — Я её вырастил-выкормил, от ястреба спасал, от холода укрывал. Она со мной горе мыкала, пускай теперь доли счастливой отведает, во дворце поживёт.
Вскочил Бартек в седло и утку в жёлтый клюв поцеловал. Глядь — не утка перед ним на коне сидит, а красавица, королевна прекрасная.
— Злая волшебница в утку меня обратила, а ты избавил от злых чар, — молвила королевна и поцеловала Бартека.
Поехали они в столицу и зажили припеваючи в королевском дворце. А злой король в избушке-развалюшке стал жить да дрова рубить.
Великаны и храбрый пастушок
Идёт по дороге крестьянский сын, ноги в песке вязнут, терновник ветки колючие с обочины протягивает — за одежду цепляет, а дороге конца-краю нет.
Звать крестьянского сына Павлом, а матушка Павлушей кликала.
Куда он путь держит? Почему дома не сидит?
Нет у него дома, нет своего угла, негде ему голову при клонить. Матушки давно в живых нет, а отец весной занемог и помер.
Кроме хаты убогой, ничего у отца не было: ни клочка земли, ни скотины.
Вот и пришлось Павлу хату продать, крова лишиться и на вырученные деньги отца похоронить. Ведь за всё платить надо: гробовщику — за гроб, могильщику — за могилу, ксендзу — за отходную молитву, служке за то, что землю святой водой окропил, звонарю — за звон погребальный.
Что за хату выручил — за похороны заплатил. И всё-то его богатство — десять пальцев, с этими помощниками и отправился он работу по свету искать.
Вот дошёл он до перекрёстка, в какую сторону сворачивать, не знает. Сиротский хлеб везде горек. Постоял-постоял и надумал в город Ополье идти. Там князь, говорят, богатый.
У князей да графов, известно, полей, пастбищ, лугов столько, что ни за день, ни за два не обойдёшь, а волов, овец, коз, гончих псов — не счесть! Вот и нужны им пахари, пастухи да псари.
