«Ого! — мелькает у меня. — Уже, что ли?»
«Бедная, бедная! — продолжает Лиза. — Ведь сопьется от такого пойла. Тебе жаль свою Родину?»
«Искренне, — отвечаю я. — Ты жуй, жуй. Я потому и пью, Лиза, чтобы другим меньше доставалось».
«Правда?»
«Ну да».
«Но ты же талантливый. Ты же себя губишь».
«А Россию спасаю».
«Бедная моя мама! Видела бы она меня. Бедный папа!»
«А кто они у тебя?» — поддерживаю я поток ее внезапных мыслей.
«Научные работники. А вообще они потомственные дворяне. А твои?»
«Разночинцы». — Наливаю себе по новой.
«Я уже пьяна?»
«Еще нет, но бабуля не подведет».
«О, дура! Я же тебя не поздравила по-настояшему». — Порывисто наклоняется ко мне и горячо целует в щеку. Я тут же мгновенно решаю, что нужно сделать для бабки что-нибудь очень хорошее. Принесу ей в следующий раз в благодарность жвачку. Наверно, она ее любит.
«Твое здоровье, Лиза. Хорошо, что отвлекла меня от негодной Маруси».
«Не смей при мне произносить женские имена, слышишь! Я очень ревнивая».
«Ого!» — думаю я.
«Ты знаешь, почему я пришла? — Лиза закуривает. Ох, опасно курить после бабулиного напитка! — Потому что ты сам не пришел. Это очень необычно. Кто меня знает, тот приходит сам. А ты не пришел. Я рассвирепела. Я очень свирепая».
«Да?»
«Да».
«Ну, извини. Эта Маруся…»
«Опять! Но настырных я тоже не люблю. Хамов ненавижу. Дураков презираю, — увлеченно перечисляет она, блестя глазами и зубами. — Помнишь, на именинах со мной танцевал один программист? Он ничего, смазливый, но он потрясающий дурак. А думает, что умный. Потому дурак вдвойне. А еще я ненавижу коммунистов. Ты знаешь, что я состою в Демсоюзе? Не знаешь. А я веду в Москве очень активную политическую жизнь, не думай! Я, между прочим, член редколлегии одной очень дерзкой студенческой газеты. Но сколько вокруг придурков! Особенно среди пожилых. Ты сумел сохраниться. Наверно, у тебя хорошие гены. Я знаю: в тот раз ты подумал обо мне черт-те что. Только познакомились — и сразу в постель. Но я тебе так скажу… как тебя зовут?.. а! Юра!.. извини, вылетело… Я тебе искренне говорю, что я не путана какая-нибудь. В Москве ужас что творится! В университете полно гомиков, лесбиянок. Перекрестные связи, то, се. Все посходили с ума. Но не я. Я еще во что-то верю. Меня, честно говорю, слово «любовь» не пугает. А ты вообще-то собираешься побриться?» — вдруг прерывает она свой пылкий монолог.
«А зачем? А-а! Конечно!»
«Вот сейчас ты подумал гадость, могу поспорить. Тебе нравится Набоков?»
