Я смотрю на Лизу: как, мол, считаешь, Лиза, можно их позвать? Или не надо? И читаю в ее глазах: ну-ну, Теодоров, принимай решение. Вот сейчас выяснится, нужна я тебе или нет. Сейчас я пойму твою истинную сущность.
— Двигайтесь на кухню, Егор, — говорю я. — И прикрой эту дверь.
— А вы как… появитесь?
— А ты как думаешь?
— Ага! Понял. Ждем! — радостно басит он. Прихлопывает дверь и зычно зовет с порога. — Ребята! Давай сюда. Теодор в наличии.
Тут же раздаются голоса, шаги — компания внедряется в квартиру.
— А почему не встречает? — слышим мы. Это несомненно Илюша. Пьяненький уже, определяю я.
Русланов не соизмеряет свой рык с местной звукоизоляцией.
— Теодор с девочкой, — сообщает он. — Какая-то новенькая. На него, беспардонного, шикают; смеются; шаркают обувью, снимая; звенят стеклом — следуют на кухню.
— Ну вот, — смиренно говорю я. — Познакомишься с моими друзьями. Все поэты. Все лирики.
— Спасибо. Обойдусь!
И она вскакивает с тахты — ослепительно белая, не тронутая солнцем, узкобедрая, груди торчком.
— Обиделась, что ли? — спрашиваю я.
Ничего не отвечает, лишь раздувает ноздри тонкого носа, быстро, как-то свирепо одевается. Я тоже натягиваю трусы, джинсы, светлую безрукавку.
— Послушай… — миролюбиво говорю. (Все-таки чувствую свою вину.) — Меня не поймут, если ты уйдешь.
— А мне плевать!
— Ну, хочешь… я представлю тебя под псевдонимом? — предлагаю я.
— Еще чего! Не хочу.
— А чего ты хочешь, Лиза?
— К себе хочу. В общежитие.
— А в туалет, извини, не хочешь? Там зеркало есть.
— Обойдусь.
Что ж, больше предложить мне нечего. Возможности мои исчерпаны.
Выходим в прихожую, и я, прикрывая ее от взглядов с кухни, вывожу на лестничную площадку.
— Дальше не провожай! — требует она.
— Хорошо. — Беру ее за бесчувственную руку. — Значит, Лиза, так… Нам надо еще встретиться. Познакомиться.
— Не вижу смысла!
Так независимо… нагло так отвечает, надо же! А не она ли еще десять минут назад на моей персональной тахте… Заткнись, заткнись, гнусный Теодоров! — обрываю сам себя. На кухне начинают скандировать: ТЕ — О — ДО — РОВ! ТЕ — О — ДО — РОВ!
Прощаемся. Обходимся без поцелуев. Она быстро сбегает вниз. Я несколько секунд стою неподвижно. Что ж, думаю, прости, Лиза. Ты все-таки славное существо. Но, по сути, — думаю, — твой локальный рай, Лиза Семенова, не столь заманчив и интересен, как дружеское застолье.
