В штабе эскадры его заставили четверть часа прождать в канцелярии, затем дежурный офицер провел его в кабинет. Штурман отдал честь и снял пилотку. Командир эскадры сидел за полированным столом, положив руки на бювар между двумя бомбовыми стабилизаторами, которые служили ему пепельницами. Его суровое лицо с тяжелой челюстью и черными глазами под высоким, уже облысевшим лбом, где залегли глубокие складки, казалось еще совсем молодым. В комнате было жарко натоплено; в приоткрытых дверцах двух несгораемых шкафов виднелись папки с делами. Командир эскадры не подал штурману руки.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он. Штурман немного успокоился.
— Устал, господин майор.
— Вы все еще не оправились после катастрофы?
— Пожалуй.
— Не говорите мне: «Пожалуй», — сказал командир эскадры. — Вы должны знать точно.
— Я еще не пришел в себя, не могу примириться с гибелью экипажа.
— Ничего не попишешь. Мне приходится мириться с гибелью многих экипажей.
— Это разные вещи. Я единственный, кто остался в живых.
— Именно поэтому, пока я не подыщу вам новый экипаж, вы будете заменять штурманов, выбывших из строя.
— Прекрасно, господин майор.
— Вы говорите: «Прекрасно», но вчера вечером вы отказались от полета.
— Я не отказался, — ответил штурман. — Я не мог. Это не одно и то же. Я был не в состоянии подготовиться к вылету.
— У вас был врач. Он просит для вас отпуск на неделю. Я бы дал вам отпуск, если б вы полетели, но вы этого не сделали; а экипаж, с которым вы должны были лететь, не вернулся.
— Я здесь ни при чем, господин майор.
— Неправда. Я уверен, если бы вы были с ними, они вернулись бы.
— Капитан Ромер все равно долго не продержался бы, участвуя в ночных бомбардировках.
— Какие у вас основания это утверждать? — сухо спросил командир эскадры, откидываясь в кресле.
— Это общее мнение летчиков, господин майор.
— А знаете ли вы общее мнение на ваш счет?
Штурман молчал.
— Считают, что вы несете моральную ответственность за гибель экипажа Ромера.
— Не понимаю, в чем она состоит.
— Вчера вечером капитан Ромер узнал, что вы не хотите с ним лететь. Вы этого ему не сказали, но отговорка болезнью его не обманула. Днем вы казались достаточно здоровым, чтобы лететь: вас видели в столовой на завтраке. Свободным был только один штурман — молодой офицер, участвовавший всего в двух операциях; его пилот вывихнул лодыжку. Я предложил Ромеру вычеркнуть его экипаж из списка назначенных к вылету. Он отказался и потребовал молодого штурмана.
