, несоответствия между ростом потребностей и ростом возможностей их удовлетворения, устраняется.
Анархическое мировоззрение — арелигиозное по существу — борется со всеми формами и пережитками фетишизма в человеческом обществе.
Анархизму любая форма человеческого рабства невыносима. С одной стороны, он разоблачает до конца фетишистские образования, какова бы ни была их природа, вскрывает атавистический характер обычных представлений о власти, с другой — на основании осознания большинством трудящихся недопустимости отношений господства и подчинения и непрерывных успехов технической стороны трудовых процессов конструирует тип организации безвластного общества.
1. Разоблачение фетишистской природы большинства наших общественных образований и борьба против них практически представляют огромные трудности, на первый взгляд неодолимые.
Сознание современной, даже свободолюбивой, личности является глубоко загипнотизированным гипотезами и фикциями, возникшими в историческом процессе в силу их относительной полезности.
Каждый человек как член определенной общественной организации уже фактом своего рождения и необходимости дальнейшего симбиоза автоматически приобщается к огромному фонду накопленных предшествующими поколениями опыта, навыков, верований, утверждений, воспитывающих его характер, защищающих его интересы, направляющих его волю.
Естественно, у каждого члена общежития вырастает бессознательное уважение к закристаллизовавшимся формам взаимоотношений, искусно служащим его интересам и представляющим наиболее выгодные равнодействующие из возможных решений и непосредственной практики. К тому же отобранный опыт защищается рядом специальных учреждений, не только действующих в плане психического воздействия, но и грозящих прямым насилием — физическим принуждением.
И вот под влиянием разнородных чувств, вырастающих на почве существенно вынужденного симбиоза — стадности, заинтересованности, благородства, страха, вырастает глубокий консерватизм — сложное, неопределенное, но вполне достаточное для определения личных актов, благословенное чувство, инстинктивно передаваемое от поколения к поколению, подсекающее в корне любую попытку восстать против общей, реально неосязаемой, но объективно достоверной, всеми равно чувствуемой силы. При этом силе этой в представлении ее участников дарована долгая, если не вечная жизнь, в то время как подлинные творцы и реальности рождаются, живут и умирают, подобно ефемеридам.
