В течение дня я пропустил еще два-три коктейля, и они притупили мою чувствительность, так что меня уже не трясло всякий раз, как мы вылезали из лимузина. Резня между роботами закончилась довольно поздно. Хотелось надеяться, что моя очаровательная спутница не прочь объявить антракт и отвезти меня в гостиницу, где «Трансмэт» снял для меня номер. В этом смысле я и высказался.
Она надула свои прелестные губки.
— Но развлечения только начинаются, Эд!
— Ну и ну, мы веселимся уже семь часов кряду, и это, по-вашему, только начало?
— Я пообещала друзьям привезти вас сегодня. У них гости, и они безумно хотят познакомиться с вами! Я издал тихий стон.
— Послушайте, Кэрол, я смертельно устал, и столько впечатлений в первый день…
— Каких впечатлений? Не будьте старым тюфяком,
Эд!
— Но я в самом деле едва волочу ноги. А нельзя пойти к вашим друзьям в другой раз? Ведь мне здесь жить восемь месяцев…
— Ну ладно, — сказала она, однако я видел, что ей вовсе не ладно. — Если вы утомлены, можно обойтись и без визита. Правда, я пообещала, что вы обязательно придете.
Я чувствовал по ее голосу, что отказа она мне ни за что не простит. Я пожал плечами и согласился. Она тотчас просияла, назвала меня милым и придвинулась совсем близко.
Пока мы ехали, я попробовал задержать взглядом то прозрачное пятно. Мне влепили пощечину — в этом отношении на Земле, как и повсюду, мало что изменилось за двенадцать лет.
В гости мы поехали миль за восемьдесят от того места, где истребляли друг друга человеко-роботы. Я устроился поудобней и решил немного отдохнуть. Машина выехала на шоссе, регулируемое электронными приборами, и понеслась со скоростью более 150 миль в час. В конце концов, мы подкатили к высокому жилому дому.
Было 11 часов вечера. Еще десять часов назад я блаженствовал на Кроуфорде IX. А сейчас, заложив за воротник полгаллона ракетного топлива и изнемогая от головной боли, я «наслаждался отдыхом» — у них это так называется — на матушке Земле. Мы взмыли вверх не иначе как в реактивном лифте, и я, стараясь успокоиться, закрыл налившиеся свинцом глаза. Но расслабиться не удалось. Тридцать четыре недели подобной жизни, удрученно подумал я, и мне в самом деле понадобится отдых, и притом длинный, на какой-нибудь необитаемой планете.
Вечеринку устроили в четырехкомнатной квартире — огромной, как сказала Кэрол, по нынешним земным понятиям. В нее набились, причем довольно давно, человек пятьдесят. Они уже успели порядком нагрузиться. Хозяин, долговязый, культурный на вид парень с пурпурной бородой и вощеными сиреневыми усами, тепло обнял Кэрол, что вызвало у меня смутный протест, а затем от души пожал мне руку.
