— Конечно, — ответил Тигр. — Я уверен, что дверь заперта.
— Прекрасно, теперь я спокойна… — прошептала она.
— Ха-ха-ха… — мягко рассмеялся мистер Мак-Дрю.
— Дорогой…
— У-гу…
— Зайчик…
— А-га…
— Мой милый зайчик…
— Что у тебя под свитером?
— Как тебе объяснить?
— Скажи мне…
— Какой ты горячий и милый…
— Скажи мне, скажи…
— Ты что, не знаешь разве, что надевают американские девушки… Тебе нравятся мои ноги?
— У тебя просто великолепные ножки…
— Дотронься до них… Положи на них руку.
— Просто чудесные ножки…
— Тигр… выше…
— Положить руку выше?
— Да… выше… еще выше…
— Вот так?
Его рука скользнула вверх по ее ноге, до колена, приподняла юбку, медленно поползла выше… Рука погладила колено и коснулась ее восхитительного стройного бедра. Здесь он немного задержался.
— Тигр… милый…
Трепещущее тело Марджори стало горячим, он почувствовал, как она теснее прижалась к нему, услышал гулкое биение ее сердца на своей груди. Он вдыхал свежий, молодой запах ее тела… ощущал пылающий жар этого тела. Ее влажные губы раскрылись и искали его губы, нашли их и прильнули к ним в жадном поцелуе. Ее дыхание — сладкое и жаркое — он ощущал на своем лице.
Как раз в этот момент раздались первые пронзительные вопли Понса. Раскатистым эхом они разнеслись по всей школе и достигли кабинета главного воспитателя. Хоть рука Тигра на какое-то мгновение приостановила настойчивое продвижение по бедру девушки, он не придал особого значения едва слышимым крикам. Он вяло поинтересовался:
— Что там происходит?
— Где? — переспросила она охрипшим от страсти голосом.
Тигр не придал этому происшествию особого внимания. Крики продолжались, но теперь уже где-то в отдалении. Понс промчался мимо кабинета Тигра на бешеной скорости. Он стремительно приближался к цели к кабинету директора школы. Парочка была целиком поглощена друг другом.
— Ничего особенного, — шепотом успокоил он красотку, возобновив путешествие по ее бедру.
— Тигр, милый… — едва слышно лепетала девушка.
Она крепко обняла его, тесно прижалась к нему и начала жадно его целовать. В этот момент Тигр подумал: насколько он помнит, ему еще никогда не доводилось держать в объятиях такое горячее, трепещущее тело, — даже близко в его жизни не было ничего подобного. Никогда. И он благодарно поцеловал ее особенным, долгим поцелуем. Он припал к ее губам, полностью отдавшись этому восхитительному поцелую, продолжая скользить рукой вдоль внутренней части ее бедер, проникая в самую сокровенную область — средоточие высшего блаженства.
