Кабина остановилась, дверцы расползлись в стороны. Молдер вышел из лифта и целеустремленно зашагал по коридору, поглядывая на номера палат. Скалли, едва не спотыкаясь, поспешила следом.
Что ж, значит, надо побыстрее доказать, что это – самый обыкновенный киднап. Тогда Фокс успокоится…
Нужная дверь оказалась в самом конце коридора. Молдер распахнул ее, и партнеры вошли в палату.
Больная стояла возле окна и смотрела вниз, на улицу. Каштановые волосы средней длины, ночная рубашка, подчеркивающая худобу, свисает с узких плеч, как взрослое платье с детской вешалки. Впрочем, платье тоже имеется, лежит на кровати, голубое на белом… Будто хозяйка собралась переодеваться, да забыла: отвлекло ее что-то за окошком…
– Люси! – негромко сказал Молдер.
Больная стремительно оглянулась. Бледное лицо со следами жизни, явно не отмеченной стремлением к праведности. Что называется, «потасканное». Во взгляде – откровенная настороженность. И это в госпитале, где глаза больных живут либо болью, либо тоской, либо надеждой…
– Меня зовут Фокс Молдер, – сказал Молдер. – А это Дейна Скалли. Мы работаем в ФБР. И хотели бы задать вам несколько вопросов.
Люси посмотрела на него с вызовом:
– А я хотела бы сигарету! Мне здесь совсем не дают курить.
Нет, не нравилась Скалли эта больная. Не похожа она как-то на больную. Скорее уж – на преступницу, решившую скрыться от правосудия на госпитальной койке.
– Вам уже стало лучше? – спросила Скалли.
Люси перевела взгляд на нее, нахмурилась, оперлась локтями о подоконник.
– Да, намного лучше. И потому мне очень хочется курить.
– Вчера похитили пятнадцатилетнюю девочку, – сказал Молдер. – Вы что-нибудь слышали об этом?
Взгляд Люси уехал в сторону, в угол палаты, где стоял холодильник. Аппарат мгновенно включился – словно только и ждал, когда на него обратят внимание…
– А почему вы меня спрашиваете?
– Помните, что вы вчера говорили? Когда упали в обморок на работе…
– И что же я говорила? Партнеры переглянулись.
– Вы несколько раз повторили: «Никто нам с тобой не помешает», – сказал Молдер.
– Вам эти слова знакомы? – подыграла ему Скалли. – Они что-нибудь значат?
Люси пожала плечами:
– Ничего они не значат.
Врет, подумала Скалли. Врет и не краснеет! .. Пожалуй, повозимся мы с этой дамочкой!
– Тогда объясните, почему вы так говорили.
Взгляд дамочки вернулся из угла, вновь переполнился вызовом.
– А что такое особенное я сказала?! Эта фраза запрещена законом?
– Видите ли, Люси… – Молдер на секунду замялся, словно набирался решимости. – Эту же самую фразу произнес вчера преступник. Причем, в тот самый момент, когда похищал девочку. Так что, учитывая сложившиеся обстоятельства, ваши слова по меньшей мере, кажутся странными.
