Малдер мгновение помедлил. — Скалли, я не врач. Но даже мне, не врачу, удивительно, что ты упорно продолжаешь говорить об ошибке. Ошибка, ошибка… Ошибка — это случайная передозировка лекарства, случайное неверное движение скальпеля — одно-единственное, на миллиметр, может, на полмиллиметра, Скалли. Где ты видишь ошибку здесь? Надо очень постараться, чтобы брюхо принять за голову. По ошибке.
Они вышли из операционной в холл и перевели дыхание; здесь больничный воздух, простой больничный воздух казался сладким, как из райского сада, по сравнению с воздухом операционной. Скалли угрюмо молчала. Малдер огляделся.
— Удивительно, что никто не увидел его хотя бы по телевизору и не остановил вовремя.
— Может, они все были одержимы? — буркнула Скалли, не глядя на напарника.
— Не знаю, можно ли это назвать простой одержимостью или простым вселением дьявола…
— Очень простым, да, Малдер? Совсем простым?
— Не придирайся к словам… По-моему, это больше похоже на колдовство, на черную магию…
«Чтобы отличать одну дрянь от другой, нужно быть слишком большим гурманом», — подумала Скалли.
Стукнула дверь. Полноватая, с располагающей внешностью женщина средних лет в медицинском халате вышла из пятой операционной и, не глядя на агентов, неторопливо двинулась куда-то по своим делам.
— Простите, — ненавязчиво позвала ее Скалли, — а какие процедуры делают здесь? В пятой?
Женщина обернулась. На ее халате отчетливо виднелась карточка с надписью: «Дипл. медсестра Ребекка Уэйт».
— В основном ринопластика… А вы, простите, кто?
— ФБР, — Скалли автоматическим жестом показала жетон. — Агент Скалли, агент Малдер, мой напарник. Вы, я вижу, сестра Уэйт, та самая, что готовила к операции…
— Да-да. Я. Я самая.
— У вас нет никаких соображений относительно того, что произошло во время
операции? Как могла произойти такая ошибка?
Сестра Уэйт, даже не пытаясь этого скрыть, поразмыслила несколько томительно долгих мгновений, и на какой-то миг Скалли показалось, что сейчас эта женщина с добрым лицом и умным взглядом небольших серых глаз все ей расскажет и объяснит. У сестры был такой вид, словно все происходящее для нее в порядке вещей и не представляет загадки.
Потом лицо сестры замкнулось. Губы сложились в виноватую улыбку.
— Честно говоря, не могу. Меня ведь не было в операционной… И потом, я всего лишь медсестра. Мне, в моем положении, довольно затруднительно…
Она не договорила. Все было ясно без слов. Америка, слава Создателю, не тоталитарное государство. Лояльность фирме подчас вполне может быть выше лояльности стране.
