Возвратились с сессии и ленинградцы. Среди них..." Слушайте, ребята: "...депутат Верховного Совета, Герой Социалистического Труда Николай Николаевич Русаков".
Алеша:
- Депутат - это значит государством управляет? Ведь у Верховного Совета, ты говорил, вся власть в стране?
- Запомнил? Молодец... А ты, Саша, вижу, чем-то недоволен? Почему отвернулся?
Мальчик со вздохом:
- А тогда и ходить к Русакову нечего. Вон он какой важный стал.
Алеша рассмеялся:
- Эх ты, даже Конституции не знаешь. А еще второклассник!
- А ты, - говорю, - Алеша, не потешайся над товарищем. Знаешь, так объясни.
- Конечно знаю. Депутат у нас - избранник народа. Поэтому к нему может каждый-каждый прийти и он должен о каждом позаботиться. Вот как! А не то что...
Саша подумал и сказал:
- Все равно уже не те руки у Русакова. При такой должности изнежились. Нечего и глядеть.
Тут Алеша - вот вьюн! - под мышку мне - и к газете. Уткнулся в напечатанное и дочитал раньше меня:
- "...Депутат Русаков, рабочий завода "Электросила" ". - Таким же винтом - обратно: - Русаков - рабочий! С "Электросилы". Ударник коммунистического труда!.. Понял?
Кончилось тем, что оба запросились на завод.
- Деда, это можно? Пожалуйста!
Путешествие начинается
Дверь. За дверью - аквариум. А какие рыбки нарядные!
- Смотрите, смотрите, у этой хвост как из кружева! А сама с брюшка розовая, а со спинки - красно-золотистая... у нас и в детском саду такой не было!
Черные рыбки, желтые, зеленоватые или совсем прозрачные так и шныряют веселыми стайками.
Забавляясь аквариумом, ребята словно забыли, где мы находимся.
- Ну, теперь на завод пойдем, - сказал Алеша. - Ты же обещал.
- А мы, - говорю, - уже пришли. Ведь только что вам вывеску показывал над воротами: "Электросила". Ай-яй, повнимательнее надо, ребята. Ведь мы на заводе.
- На заво-оде?.. - протянул Саша, делая большие глаза. - Но ведь на заводах дымно и...
- И грязно, хотел ты сказать?.. Но это было когда-то. А сейчас посмотри хотя бы на пол здесь, в цехе.
Саша глянул вниз перед собой и покраснел: на вымытом чистом полу стоит мальчик в грязных башмаках, поленился дома взять сапожную щетку.
Теперь он старается спрятать ногу за ногу.
Я делаю вид, что не замечаю, как ему стыдно. Зачем обижать? Он и сам не рад своей оплошности.
Беру мальчиков за руки.
- Теперь, - говорю, - идемте к Русакову.
Мы шагаем по цеху.
Слышится мерное постукивание, шелест, гудение... Звуки все отчетливее: мы приближаемся к станкам.
