— Да вот заболел у нас внучек!
— И что с ним?
— Так вот горит весь, даже бредит!
Самохин привёл соседку в свой уютный домик. Полы были вымыты, на окнах висели ситцевые занавески. На вопрос, где вымыть руки, сноха Самохиных, ладная и миловидная Настя, зачерпнула из ведра черпаком воды, слила ей на руки над дежой и подала чистое полотняное полотенце.
— Ну что ж, показывайте своего больного!
Её провели в запечье, где стояла старая деревянная кроватка, в которой, распроставшись на простынке, лежал мальчик лет трёх-четырёх. Было видно, что у него высокая температура. По лицу, за ушами, на шее высыпала крупная сыпь, он покашливал. Фаина, так звали Романову, попросила вынести кроватку к окну и наклонилась над малышом. Осмотрев его ротик и прощупав пульс, сказала:
— У него корь. Его срочно надо везти в город, в больницу!
При этих словах, молодка залилась слезами, замотала головой и истерично воскликнула:
— Ни за что!
— В противном случае он умрет!
— Пусть лучше умрёт, чем везти его в больницу, — и молодая мать захлебнулась в рыданиях.
— Чтобы его вылечить здесь, нужны лекарства, а у меня их нет!
— А нельзя ли съездить за лекарствами в город? — подала голос с печки бабушка мальчика.
— Почему бы и не съездить, — после минутного раздумья промолвила соседка. — Только ехать придется мне самой, иначе никто из вас не найдет нужных лекарств. Во-первых, у меня нет рецепта с печатью, по которому их можно купить, во-вторых, человек, который мог бы эти лекарства дать без рецепта, по моей записке, в городе отсутствует.
— Так это, барыня! Я мигом запрягу в телегу лошадь и доставлю вас в город, — засуетился отец Самохин.
— Согласна, только схожу домой и переоденусь!
Прошло время, мальчик выздоровел. Родители, дед и бабушка не знали какому богу молиться, и решили отблагодарить барыню. Но она не только не взяла деньги, а обиделась и сказала, чтобы они больше никогда не обращались к ней за помощью.
Между тем активисты во главе с секретарем партячейки подошли к дому Романовых. Он отличался от дома крестьян тем, что был выше, просторнее, с высокими потолками. Внутри дом был разделен на две комнаты, вместо темных сеней к дому была пристроена застекленная веранда. Полы на веранде и в доме были тщательно вымыты и отливали желтизной. На столах красовались вышитые скатерти. У стен стояли два дивана, по углам приютились мягкие кресла. Через большие окна лился мягкий свет, скрадывая отблески снега. Войдя на веранду, толпа остановились, пораженная невиданной чистотой. Хозяйка встала, тряхнула, совершенно белыми, густыми волосами с короткой стрижкой и натянуто произнесла:
