Старик долго смотрел на двоих мужчин и молодую женщину ввалившимися глазами; на его лице по-прежнему ничего не выражалось. В конце концов он с трудом произнес:
— Я помогу. Но попрошу заплатить за это.
Делвин Много Арф и Хелгрим Дворцовый Плащ отступили за ряд могильных памятников, чтобы решить, что делать дальше. До них доносились стоны нескольких солдат Серебряного Древа, не убитых на месте обвалом, но вход в Дом Безмолвия казался полностью забитым плотной кучей камней.
— Если уж столько высыпалось наружу, — мрачно рассуждал Хелгрим, — то внутри, наверно, все завалено. Я был здесь еще в молодости — не стану скрывать, смотрел издали — и не помню, чтобы заметил еще какой-нибудь вход. Так что того, что мы увидели сегодня, не хватит на балладу.
— Значит, ты предлагаешь убраться прочь? После того как мы, рискуя головами, полночи ползали тут на карачках? — возразил Делвин с юношеской пылкостью. Почувствовав радость от победы над страхом, теперь он не желал смириться с разочарованием и уйти с пустыми руками после такого захватывающего приключения.
— А ты знаешь, как пробраться дальше? — спросил Хелгрим, — или…
Что-то огромное и черное обрушилось с неба и на лету откусило Делвину голову. Обезглавленное тело зашаталось, из обрубка шеи фонтаном хлынула кровь. Спутник молодого барда так и не получил ответа.
Хелгрим выругался и бросился бежать, отлично понимая, что его преследует смерть и что ему не уйти от нее. Поэтому он бежал в темноте по кочковатой земле и пел свою любимую балладу. Раз уж ему предстояло погибнуть, то стоило напоследок вспомнить ее…
Когда темные крылья громко захлопали и песня резко оборвалась, сменившись омерзительным чавкающим звуком, глаза, следившие за всем происходившим из двери расположенного неподалеку склепа, от ярости сверкнули золотым огнем. Крупная рука погладила изгиб арфы, не касаясь струн, и в ночи прозвучал негромкий низкий голос:
— Безмозглые чванливые колдуны, чтоб вам кипеть в котле с вашей собственной желчью! У меня были виды на эту парочку!
Сараспер немного повозился у стены, и один из камней отъехал вглубь, открыв нишу, из которой целитель достал деревянную коробочку величиной с кулак. Он сдвинул одну стенку коробочки в сторону, и изнутри хлынул свет: яркое сияние озарило усыпанный мелкими камешками пол. Старик поставил коробку на пол и заскорузлыми пальцами погасил свечу в фонаре Хоукрила.
— Моя цена, — сообщил он, обращаясь к свече, от погасшего фитиля которой поднималась тонкая струйка дыма, — это ваша помощь в деле, о котором я думаю день и ночь.
