— Не волнуйтесь, Краер, — спокойно сказала волшебница. — Тот огонь, что сейчас горит у вас внутри… — Квартирмейстер почувствовал, как у него в животе заметался, расширяясь, теплый клубок, судорожно сглотнул, стиснул пальцами рукоять кинжала и напрягся. — …не причинит вам никакого вреда. Это всего лишь заслон против магического шпионажа. А теперь, во имя любви к Владычице, прошу вас сесть и выслушать меня. У нас совсем немного времени.
— Да ну? Неужели?
Эмбра Серебряное Древо наклонилась вперед, опираясь локтями на бедра, как какой-нибудь воин, желающий посплетничать, и торопливо сказала негромким голосом, в котором угадывалось нетерпение:
— Я пленница здесь, и моя тюрьма так же несокрушима, как если бы все эти окна и двери были сделаны из брони и заперты на три засова. Мой отец и его три мага — а они не знают себе равных в жестокости, можете мне поверить, — заточили меня здесь, чтобы со временем превратить в часть этого замка.
— Что? Госпожа, я вас не понимаю, — совершенно искренне признался Хоукрил.
— Скоро наступит время, когда я лишусь этого тела, — ответила темноглазая девушка, — лишусь дыхания, чтобы стать духом, обитающим в камнях и дереве — во всем замке Серебряного Древа. «Живой дух замка», так они говорят, будет жить в нем вечно, будет все знать и видеть, будет наделен волшебной силой, достаточной для того, чтобы восстанавливать повреждения — ведь даже крепкий камень трескается и крошится от времени, — будет открывать и закрывать ворота и двери и делать еще всякую всячину и охранять это место… до скончания времен.
Краер нахмурился.
— А как же ваше собственное волшебство? Разве вы не можете бежать отсюда или сопротивляться им?
Темные глаза печально, почти просительно взглянули на него.
— Меня обучили волшебству лишь настолько, чтобы я могла хорошо служить повелителям, а не воевать со своими учителями. Я была совсем ребенком, когда на меня наложили первые узы, и они были нерушимыми с тех самых пор до того переполоха, который вы устроили этой ночью.
— Как так? — рявкнул Хоукрил, все еще исполненный подозрений.
Владычица Серебряного Древа посмотрела на латника.
— Схватившись с одним из стражей стены, вы порвали часть сковывавших меня уз. С того момента я следила за вами. Следила и надеялась. Впервые за всю мою жизнь у меня появилась надежда на освобождение.
— Вы хотите, чтобы мы помогли вам бежать из этого места? — спросил Краер, не без удивления осознав, что его рука намертво стиснула рукоять кинжала. Он заставил себя выпустить оружие и пошевелил пальцами, чтобы вернуть им подвижность.
