Бледное зимнее солнце клонилось к горизонту. Было хоть и холодно, но ясно.
Когда всадники подъехали к миндалевой роще неподалеку от границы орошаемых земель Птардака, Абивард сказал:
— Давайте остановимся здесь. У нас будут хорошие дрова для костра.
Никто не стал с ним спорить. Он придержал коня, спешился, привязал его к дереву и принялся собирать хворост. Шарбараз, присоединившись к нему, сказал:
— Слава Господу, что нам не надо трогать живые деревья. И без этого достаточно наберем.
За их спинами Динак сказала Таншару:
— Немедленно верни мне мой облик.
— Госпожа, воистину я бы лучше подождал с этим, — робко ответил Таншар. — От того, что на тебе пока личина стражника, может зависеть наша безопасность.
— Я скорее умру, чем останусь такой. — Динак вновь расплакалась.
Волшебство Таншара превратило ее рыдания в глухие стоны страдающего мужчины.
Абивард бросил охапку хвороста на землю и полез в кармашек ременной сумы за кремнем и огнивом. Таншар просительно посмотрел на него:
— Какова твоя воля, о повелитель? Снять чары?
— Если моей сестре они до такой степени ненавистны, то, пожалуй, сними, ответил Абивард. — Хотя с чего бы ей так ненавидеть…
— У нее есть на то причина, уверяю тебя. — Шарбараз подбросил сучьев и веток поверх кучи, собранной Абивардом.
Его поддержка не успокоила Динак, а напротив, заставила еще сильнее разрыдаться. Абивард отвлекся от кропотливого занятия по добыванию огня и кивнул Таншару. Прорицатель достал хрустальный диск, которым пользовался, придавая Динак облик охранника Шарбараза. Вновь он подвесил диск в воздухе между собой и Динак. На этот раз заклинание было несколько иным. Если тогда диск ненадолго засветился, то теперь он, казалось, вбирал в себя темноту наступающей ночи. Когда тьма покинула диск, Динак вновь стала самой собой.
Абивард подошел к ней и крепко обнял:
— Все прошло. Теперь ты не кто-то другой, а ты, как тому и следует быть.
Она задрожала в его объятиях, а потом вырвалась.
— Я никогда уже не буду такой, какой следует быть, как ты не понимаешь! — крикнула она. — Ту, которой мне следует быть, я навсегда оставила в Налгис-Краге.
— Ты хочешь сказать, что оставила там жену Птардака? — насмешливо спросил Абивард. — Этот проклятый предатель недостоин тебя.
— Это так, — согласился Шарбараз. Он хотел сказать что-то еще, но Динак остановила его, резко рубанув рукой в воздухе:
— То, что ты говоришь о Птардаке, справедливо, но не имеет отношения к делу. В крепости я оставила не только свое замужество. Я еще и честь там потеряла.
