— Уже? — Присмотревшись, Крисп различил под тонкой кожей голубую сеточку вен. Он снова погладил ее, так нежно, как только мог. — Еще один знак того, что ты носишь ребенка.
— А тут уже и сомнений нет, — ответила она.
— Эти фиги и орехи сработали лучше, чем можно подумать, — с совершенно серьезным видом заметил Крисп.
Дара чуть не кивнула, потом фыркнула и ткнула мужа пальцем под ребра. Крисп сгреб ее в охапку и крепко, не давая шевельнуться, прижал к себе. И они не отрывались друг от друга, пока не ослабели от утомления.
Едва переведя дух, Крисп потянулся к кувшину с вином.
— Посмотрим, что они нам оставили на долгие труды? — спросил он.
— Почему нет? — ответила Дара. — Налей и мне, будь добр.
Из горлышка забулькало густое золотое вино. Крисп узнал его ароматную сладость.
— Это васпураканское, из погребов Петрония, — заметил он.
Отрешив своего дядю от власти, Анфим конфисковал поместья Петрония, его богатства, коней и вина. Криспу уже приходилось пить из таких кувшинов. Он еще раз поднес кубок к губам. — Не хуже, чем прежде.
Дара сделала глоточек, подняла бровь.
— Да, вино превосходное — сладкое и в то же время терпкое. — Она глотнула еще.
— За вас, ваше величество. — Крисп поднял кубок.
— И за вас, ваше величество. — Дара повторила его жест с такой энергией, что несколько капель брызнули на простыню. Глядя на расползающееся пятно, императрица расхохоталась.
— Что тут смешного? — спросил Крисп.
— Я просто подумала, что в этот раз никто не станет искать на простыне пятен крови. После первой нашей ночи с Анфимом Скомбр явился на рассвете, сдернул с кровати простыню — едва не свалил меня на пол, — вынес на улицу и повесил, как флаг. Все очень радовались, но я бы с удовольствием обошлась без такой чести. Точно я была куском мяса, который мог протухнуть.
— А, Скомбр, — вздохнул Крисп. Жирный евнух был вестиарием Анфима, прежде чем Петроний поставил на этот пост Криспа.
Постельничий императора лучше чем кто бы то ни было способен повлиять на своего господина, а Петроний не желал, чтобы на Анфима влиял кто-то, кроме самого Севастократора. Так что Скомбру пришлось сменить покои во дворце на монашескую келью.
Крисп подчас раздумывал: а догадывался ли Петроний, что подобная судьба постигнет его самого?
— В качестве вестиария ты мне нравился больше. — Дара покосилась на Криспа.
— Это хорошо, — ответил Крисп нежно.
Тем не менее, он давно понял, почему императорские постельничие бывали, как правило, евнухами, и не жалел, что его вестиарий следовал правилу. Дара обманывала своего мужа ради Криспа; может ли он быть уверен, что она не станет обманывать его?
