– Почему вы хотите, чтобы мы приехали в «Бэлфор»? – Филиппа не собиралась так быстро сдаваться, хотя оба знали, что все уже решено. – Ведь, кажется, ваша мама живет там. Она не будет против?
– «Бэлфор» принадлежит мне, – мягко произнес Говард, и в синих глазах его загорелись странные огоньки.
– Пусть так, но…
– Филиппа, вы прекрасно понимаете, почему я хочу, чтобы вы приняли мое приглашение, – глубоко вздохнув, сказал Говард. – Но не волнуйтесь, вам всего-навсего придется провести пару часов в моем обществе, ничего больше. Однако если вы все-таки не желаете…
– Я не говорила этого…
– А что тогда?
– Не знаю.
И это была сущая правда. Она не знала, чего на самом деле хочет. Предложение приехать в «Бэлфор» оказалось полной неожиданностью, и теперь Филиппа не могла думать ни о чем другом.
– Хочу, чтобы вы знали: если вы откажетесь, мне придется смириться, только и всего, – тихо заметил Говард. – Но, пожалуйста, не думайте, будто я пытаюсь как-то загладить вину Алфреда. Ничего подобного. Все, что происходит сейчас между нами, касается только нас, и никого больше.
Филиппа поставила на стол чашку, боясь, что иначе выронит ее. Это невозможно, лихорадочно думала она. Такой человек, как Говард Хольгерсон, богатый и влиятельный Говард Хольгерсон, просто не может обратить внимания на такую женщину, как я. Впрочем, этого и не произошло. Все обстоит именно так, как она уже раньше объяснила Дороти: миллионер заскучал и в поисках развлечений нашел лакомый для себя кусочек. И все же…
Она снова посмотрела в умоляющие глаза Ребекки и поняла, что ответит «да».
Все следующее утро Филиппа провела в жутких сомнениях. Вчера она приняла приглашение, но уже тем же вечером начала раскаиваться в своем решении. Что бы там Дороти ни говорила, молодая женщина не могла поверить в искренность чувств и чистоту намерений своего нового знакомого.
Она долго не могла заснуть, ворочалась в постели, в мельчайших деталях вспоминая все разговоры с Говардом. То ей казалось, что он действительно неравнодушен к ней и что Бекки ему симпатична, но уже через секунду появлялись вполне обоснованные подозрения.
Такой человек может запросто попользоваться хорошенькой провинциалкой, а затем спокойно улететь в Европу и даже думать забыть о ней. К тому же нередко, глядя на Говарда, она вспоминала Алфреда, и сердце тут же сжималось от недоброго предчувствия. Он ведь тоже поначалу был очень мил и заботлив…
Решив, что утро вечера мудренее, Филиппа все-таки заснула, надеясь, что завтра решение придет само: или они едут, или она звонит и вежливо отклоняет приглашение.
