Въ сіе смутное 122 для Малоросіи время, когда все въ ней дышало злобою, мщеніемъ и отчаяніемъ, возникло новое зло, какъ бы самымъ адомъ устроенное на пагубу людскую. Въ 1604 году нЂкто Москвитянинъ, проживавшій въ домЂ воеводы Сандомирскаго, Юрья Мнишка, назвался Московскимъ Царевичемъ Дмитріемъ, о которомъ прежде носился слухъ, что онъ въ малолЂтст†убитъ происками Боярина тамошняго, Годунова, по немъ въ Моск†воцарившагосъ. Но сей, называвшійся Царевичемъ, утверждалъ и манифестовалъ, что онъ есть дЂйствительно Царевичь, спасшійся отъ смерти убійствомъ другаго младенца, церковничаго сына, на мЂсто его подставленнаго. Со стороны Царя Годунова доказано въ ПольшЂ переписками съ Послами, убитаго Царевича совершенно знавшими, что тотъ Царевичь точно въ мертвецахъ, а называющійся имъ бродяга есть лишенный дъяконства монахъ, Гришка Отрепьевъ. Но, не смотря на такія доказательства, двоякіе интересы взяли свою силу. Воевода Мнишекъ хотЂлъ видЂть дочь свою, Марину, Царицею Московскою, выдавши ее замужъ за называвшагося Царевичемъ тамошнимъ, съ которымъ у нихъ о семъ соглашенось, и для того стряпалъ за него у Короля Польскаго и у Сената, а Король съ Поляками, пользуясь симъ случаемъ, хотЂли, сдЂлавши претендатора онаго Царемъ Московскимъ, подЂлиться съ нимъ Царствомъ его и удовлетворить тЂмъ заматерЂлую вражду свою на царство Московское. И потому предпринято выставить всЂ силы Польскія противъ силъ Московскихъ въ пользу Самозванца, Театромъ же зрЂлища того опредЂлена судьбою сЂверная Малоросія. Войска Московскія, предводимыя многими Воеводами, Боярами, Думными Дьяками и многими Окольничими и Стольниками разныхъ степеней, вошли первые въ Малоросію и, пройдя въ ней пограничный городъ, СЂвскъ, переправились черезъ рЂку Десну при городЂ СЂверскомъ-НовгородЂ, а миновавши его, расположились станомъ на горахъ Новгородскихъ, по дорогЂ Черниговской. Граждане Новгородскіе и всЂ повЂта тамошняго жители, отъ временъ Епископа ихъ, Лежайскаго, и Протопопа Пашинскаго, поруганныхъ за благочестіе на соборищЂ Брестскомъ, питавшіе ненависть къ Уніятству и ихъ творцамъ, были вновь оскорблены Поляками отборомъ у нихъ двухъ монастырей, противъ замка мужескаго /43/ Успенскаго, и, на ЯрославлЂ горЂ, дЂвичьяго Покровскаго, изъ которыхъ первый обращенъ въ Базиліянскій кляшторъ, а другой передЂланъ на кляшторъ Доминиканскій. А потому не имЂли они никакого усердія къ Полякамъ и ихъ интересамъ. Напротивъ того врожденная склонность къ единовЂрцамъ и однородцамъ дЂлала ихъ всегда приверженными къ народу Рускому или Московскому. И за тЂмъ въ проходъ ихъ войскъ не толъко не оказали имъ ничего непріятельскаго, но и въ надобностяхъ путевыхъ явно имъ пособствовали, обнаруживъ сею неосторожностію вражду свою къ Полякамъ,
